Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения

Да, яды есть, тонкие, сильные, но кто же станет применять такой яд лично? Отравленным шипом перстня можно пораниться самому или поранить совсем не того, кого рассчитывал. Если разрезать яблоко ножом, одна сторона которого смазана ядом, то нет уверенности, что яд не попадет и на вторую половинку.

Ваше Преосвященство должен помнить печальную судьбу Антонио О., который оказался невольной жертвой попытки отравить кардинала К. Кардиналу подали вино в кубке, одна сторона которого была смазана ядом, чтобы продемонстрировать, что вино не отравлено, Антонио пригубил кубок с той стороны, где яда не было. (Вы правильно сделали, что не стали демонстрировать безопасность напитка сами.) Но слуга, передавая кубок, споткнулся, и вино чуть плеснулось, задев отравленную линию. Кардинал остался жив, а Антонио умер в страшных муках.

В отравлении несчастного викария тут же обвинили папу, хотя виноват был не он, да и сам Антонио поступил неосторожно, доверив кубок слуге. Разве, имея дело со столь сильным ядом, можно быть неосторожным?

Яды не имеют отношения к гневу, но и в этом грехе – убийстве ядами – нас обвиняют сполна.

Убивал ли так наш отец? Наверное, но это его грех, и он сполна ответил пред Господом.

Убивал ли Чезаре? Думаю, нет. Для этого мой брат слишком несдержан. Добавить твердой рукой всего каплю яда в кубок и неделю ждать, подействует ли? Нет, это не для Чезаре или Хуана, они предпочли бы шпагу, кинжал или просто нож.

Да и папа Александр слишком умен, чтобы травить врагов на своих пирах, для этого есть проститутки, чужие застолья и просто подкупленные домашние слуги.

…гневаясь, Хуан был способен лишить жизни любого, не задумываясь о последствиях. Гневаясь, Чезаре способен нанять убийц. Но только не подсыпать яд в вино, это глупо… Ira furor brevis est (гнев есть кратковременное умоисступление – лат.), а Чезаре…

Это письмо сохранилось лишь в отрывках, значительная часть восстановлению не подлежит, но из обработанного текста понятно, что Лукреция порицает неумение братьев справляться со своим гневом и сокрушается из-за ужасных результатов, к которым такие вспышки приводили и приводят.

Письма Лукреции Борджиа не датированы, понять, когда они написаны, можно только по косвенным признакам.

С третьего письма ее адресат меняется – кардинал Асканио Сфорца умер, тон посланий Лукреции становится более сухим и даже строгим. От нее явно потребовали подробного рассказа о жизни семьи Борджиа, а не рассуждения о виновности или невиновности. Но Лукреция больше внимания уделяет своей новой семье – д’Эсте, что вовсе не нужно папе Юлию.

Скорее всего, Лукреция на распутье, потому что ее брат повел себя непонятно. Чезаре раскаялся в содеянном, но вину возложил на отца и семью. Осенью 1504 года Чезаре Борджиа уже не был герцогом Романьи, он вернул все захваченные города, все награбленное, признал свое поражение. Папа Юлий II делал вид, что не вмешивается, хотя все происходило с его согласия.

После отречения от всех завоеваний Чезаре был выпущен из тюрьмы в Остии и отбыл в Неаполь. Все же он был герцогом Валентинуа и владельцем земель в Испании. На что надеялся Чезаре, отдаваясь в руки Арагонской династии, которой он так много навредил? Или у него просто не было выхода?

Скорее второе.