Исповедь травы

– Народ, восторги на потом, – осаживаю я их. – Сначала надо решить, что вот с ней делать, – указываю на Райнэю, все еще корчащуюся на полу. Она поднимает голову на мой изменившийся голос… да, конечно, я ведь произнесла это голосом Тали.

– Ты узнаешь меня? – спрашиваю я-Тали, холодно глядя в карие глаза навыкате. – Мы уже много раз встречались с тобой – помнишь?

Она кивает. Испуг сделал ее почти некрасивой.

– Встречались мы с переменным успехом. Несколько раз тебе как следует доставалось от меня – ты помнишь это и боишься. Несколько раз мне доставалось от тебя… Вот ты сейчас сидишь и думаешь, что это все случайность, что если бы не проклятая песня проклятой девчонки… так ведь, Райнэя? Или все же – Эффа?

– Райнэя… – шепчет Азора.

– Ты не догадывалась, что она и лорд Райни – одно лицо? – оборачиваюсь я к ней. – Да, это тело каменной лаийи, но от самой лаийи Ольды тут уже несколько сотен лет как ничего не осталось. Некий демон весьма высокого ранга, узнаваемый именно по невозможности долго быть одного и того же пола, занял это прекрасное тело и расположился в нем с комфортом. У этого демона много имен, я предпочитаю старомодное кардорийское Эффай.

Мы стоим треугольником вокруг нее и смотрим сверху вниз. И она молча смотрит на нас – снизу вверх. Те, которые я, внутри меня советуются между собой незаметно для окружающих.

– В общем, так, – говорю я наконец устало. – Ты мне надоела. Ты очень надоела всем, которые я. Не буду говорить высоких слов насчет злодеяний, которые переполнили чью-то там меру – не мне судить. Видят боги, я не собиралась трогать тебя, когда шла в Кармэль. Мне был нужен один человек, а не игра в мировую революцию или там падение Кольца. Но ты слишком много о себе возомнила и напала первой. Ты рассчитывала стереть меня в порошок до того, как я обрету проектную мощность, но… получилось то, что получилось. Элендис Аргиноль отпустила бы тебя, но сейчас я – это Я. Правда, даже в этом состоянии я не могу уничтожить тебя совсем, но в моей власти причинить тебе очень много очень существенных неприятностей. И сейчас я это сделаю, потому что некоторые вещи оставлять безнаказанными преступно. Конечно, Азора сковала тебя Словом всего на час, а то и на полчаса, но уверяю тебя – я уложусь в эти полчаса. На сем речь прокурора считаю законченной. Да, предупреждаю: попытаешься превратиться в птицу – воздух тебя предаст, а потом я из ложно понятого чувства справедливости позволю Магистру Гитранну придушить эту птицу своими руками. Понятно?

Она все так же сжимается в комок у наших ног и молчит. Что ж, по крайней мере в неразумном поведении эту тварь обвинить не мог никто и никогда.

– Значит, понятно, – заключаю я. – В таком случае, Гитранн и Азора, отойдите к дверям.

Они без лишних слов выполняют мою команду. На секунду я бросаю взгляд на свое отражение в зеркале из полированной бронзы – молодая женщина в темно-зеленом, с темно-рыжими волосами, разметавшимися по плечам, и язычком зеленого пламени меж бровей… Бесконечно свободная. Неуничтожимая в принципе.

«Я ОГОНЬ – ТЫ ЗОЛА! Я ЖИВУ – ТЫ ЖИЛА!..»

Уверенным движением я поднимаю руку в луч дневного света и легко, словно давно к этому привыкла, выхватываю из ниоткуда свой кинжал с посеребренным лезвием. Лишнее доказательство того, что инициация состоялась. Отрезаю кинжалом прядку волос, кладу на ладонь и легко выдыхаю – йо-хха!

Огненные волоски тут же разлетаются по залу, словно подхваченные ветром, и там, где они опускаются, мгновенно вспыхивает пламя. Я отхожу к дверям, обнимаю за плечи друзей и с минуту любуюсь, как разгорается мое пламя, которое не загасишь ничем…

Говорят, демоны, умирая, всегда страшно кричат. Волосы и платье той, что была Райнээй, уже вспыхнули, но она все так же неподвижна и лишь хрипло стонет, стиснув зубы.

– До чего приятно смотреть на врага, ведущего себя с достоинством, – кажется, это произнесла я-Ярри. – Прямо сердце радуется. Пойдемте отсюда скорее – самое большее через десять минут пламя охватит все здание. Огонь-то нас не тронет, а вот рухнувшей балкой пришибить может запросто.

Гитранн и Лоти снова подчиняются. Мы бежим к выходу по коридору, сплошь выложенному синевато-серым мрамором цвета грозы, и на бегу я чувствую, как я-мы снова становлюсь я-Элендис, как покидают мое сознание сестры-жрицы, возвращаясь к прерванным делам. Последней уходит Тали, одарив меня на прощание мысленным эквивалентом одобряющей улыбки.

– А вот теперь, судя по всему, и начнется бразильский карнавал, – озабоченно произношу я – снова всего лишь я, Элендис Аргиноль. – Который, как известно, всегда сопровождается массовыми потерями населения…

Странно, пока я была едина впятером, я воспринимала происходящее достаточно бесстрастно, а теперь, снова став лишь собой, начинаю волноваться все сильнее и сильнее. Казалось бы, теперь-то чего бояться – от Райнэи, она же лорд Райни, уже сейчас остались одни обгорелые кости…