Исповедь травы

И так несколько раз, до тех пор, пока сметана не пропитается жженым сахаром до желтовато-кремового цвета и сама не станет «вкусинкой» – в этом-то и заключается главный номер программы.

Храниэль перемазалась как поросенок – смуглая мордашка в сахаре и сметане, темно-красные новые штаны в золе. Я бы на месте Хозяина устроила мне большую головомойку за подобное неумение уследить за дитем – но в том-то и дело, что он, скорее всего, даже и не заметит…

Говорят, что смертная, ставшая матерью Храниэль, обликом была почти неотличима от Райнэи… Не мне судить – она родила дочь и умерла в тот год, когда я впервые раздвинула ткань мироздания и еще знать не знала ни о какой Башне Теней. Сейчас девочке шесть, и несмотря на то, что она воспитывается среди людей и как человек, у нее темно-карие глаза без белков. Клеймо рождения ничем не смоешь… И черная атласная челка над глазищами юной Нездешней, и ужасно жизнерадостный характер – со всеми в Башне она на «ты», все мы для нее тетя Нодди и дядя Кермо, а теперь еще и тетя Линда, трать-тарарать…

Вы только не подумайте, что я имею что-то против Храниэль. В ней бездна обаяния, но я… из меня нянька, как из страуса папа римский, и от этой работы я медленно сатанею. Женщинам с двумя мужскими стихиями детей, пожалуй, вообще нельзя доверять.

– Вкусно было, – Храниэль выскребает остатки со стенок кружки. Вот это, будьте спокойны, она доест до последней капельки – можно посуду не мыть.

– Ну раз вкусно, пошли спать. Только сначала умоемся.

– А папа?

– Какой папа? Уже одиннадцать часов! Все хорошие девочки давно спят, а то в полночь придет злой зверь Намелискр[4] и всех, кто не спит, живенько утащит к себе под Тень.

– А фы вне фкафку на нофь рафкавеф? – даже с зубной щеткой во рту Храниэль не умолкает.

– Расскажу, только не я. Сегодня очередь дяди Кермо, вот пусть он и рассказывает.

По дороге в спальню Храниэль хватает с полочки мою недоделанную застежку – всего три листочка осталось пришить – и долго вертит в руках.

– Красиво, – наконец приходит она к выводу. – Это как солнечное затмение. Когда мы с тетей Ринуйл плавали на большом корабле, я видела солнечное затмение… – она продолжает оживленно рассказывать, но я уже не слушаю. А ведь и вправду чисто солярный символ, и отнюдь не светлый – устами младенца…

Убедившись, что Храниэль легла и никаких провокаций с ее стороны не предвидится, я беру магический кристалл – уж больно неохота топать на самый верх Башни, в логово Кермо.

– Я ее уложила, – говорю я с ноткой злорадства. – Теперь твоя очередь. Иди рассказывай очередную страшненькую и длинненькую.

…Из спальни доносятся приглушенные голоса, на пол ложится тонкая полоска света. Хозяина все еще не видать. Я снова верчу в руках «солнечное затмение», корона которого уже полностью доделана.

Так значит, солярный символ?

Выругавшись, я достаю коробочку с розовым жемчугом и продеваю иглу в первую бусину.

БРАТ МОЙ, КРЕСТ ТВОЙ В КРУГЕ,

БРАТ, КРУГ МОЙ ОБЪЯЛ КРЕСТ…

И вот уже розовый жемчужный крест светло и страшно сияет на черном бархате… Набросив плащ, скалываю его у горла своим изделием и подхожу к зеркалу.

Рубашка в цвет крови, а туника черная, и из черного шелка длинный плащ. И застежка эта разнесчастная… даже не верится, что сделала ее своими руками.

– Леди Залов Ночи, – с ненавистью шепчу я своему двойнику в глубинах ночного стекла. – В таком прикиде тебе только… принимать судьбоносные решения, а не воспитывать чужую дочь!

Часы на Черной Свече пробили полночь. Лорд мой и господин… вот где тебя черти носят в самую глухую ночь?!

БРАТ МОЙ, ПЛАЩ ТВОЙ ЧЕРНЫЙ,

БРАТ МОЙ…

Что это?! Я никогда раньше не слыхала этой песни, так почему она преследует меня весь вечер?!

Какое-то непонятное исступление, когда хочется то ли со всей силы стукнуть кулаком в стекло, чтоб осколки и кровь, то ли разрыдаться у кого-нибудь на груди. Не помня себя, я бегу вниз по лестнице, пулей пролетаю через приемный зал Башни и ныряю в Силовой Орнамент.

Сверкнула и погасла рубиновая вспышка над моей головой, и вот я уже иду, почти бегу по дугообразному коридору, стены которого светятся мягким светло-коричневым сиянием. Очень успокаивающий оттенок, но сейчас он на меня не действует. Ноги сами несут меня – пробежав какое-то расстояние, я вдруг резко сворачиваю влево, и стены вокруг меня тотчас приобретают интенсивный цвет изумруда. По зеленому коридору я двигаюсь совсем недолго. Меня выносит в мир, и только теперь я понимаю, куда неосознанно стремилась – это святилище Ордена.

Естественно, в этот час ночи здесь никого нет. Темнота в таком месте страшит меня, крадучись, я перехожу из комнаты в комнату. Тусклый свет ниоткуда… О боги, что это?

О-о… Это же Зал Магистров, где разбиралось дело по поданной мною апелляции. И тусклый блеск – кристалл Ливарка на подставке перед креслом Верховного.