Исповедь царя Бориса

Но оказалось, что его мечта недостижима! Чтобы поступить на этот факультет, нужно быть москвичом. Или сдать все экзамены на пятёрки, имея одновременно аттестат круглого отличника. А у Лидина в аттестате красовались три четвёрки. Что ж, он свернул на запасной путь, подсказанный той же фантастикой. Вот она — развилка! Игорь решил изучать кибернетику и поступил на факультет автоматизированных систем управления. Но и здесь его ждала та же ситуация: развилка, где выбор пути вновь практически отсутствовал! На факультете оказалось две специальности: электронные вычислительные машины и промышленная электроника.

Разумеется, первая досталась москвичам и круглым отличникам, а Лидин оказался во второй, имевшей весьма слабое соприкосновение с кибернетикой. Эта политика совать везде москвичей, пусть даже те — закоренелые троечники, и привела к тому, что советские ЭВМ так и не смогли достойно конкурировать с западными компьютерами, а о достижениях бионики вообще ничего не слышно. Разве что замки-молнии на брюках, куртках и сумках широко вошли в нашу жизнь.

По окончании института Лидина распределили в Москву. Это было необыкновенное везение! Почти всех остальных иногородних с его факультета разбросали по городам и весям Советского Союза. Родственники и друзья поздравляли Игоря и советовали «зацепиться» за Москву покрепче. Но он за пять лет учёбы возненавидел эту «большую деревню» и её жителей с их презрительным «понаехали тут» и, добившись свободного распределения, вернулся в родную Коломну. А ведь мог стать москвичом! Была такая возможность, но тут уж он впервые сделал выбор сам.

Когда Лидин в качестве молодого специалиста пришёл в отдел кадров Коломзавода, ему предложили на выбор несколько мест. Одно из них — инспектор в бюро по технике безопасности отдела Главного энергетика. В первый же рабочий день они с наставником пошли по цехам завода. Что-то там инспектировали, Игорь даже не понимал, что именно!

— Главное — не показывай цеховым, что ты чего-то не знаешь или не понимаешь, — учил Игоря наставник. — Придирайся ко всему подряд. Они начнут оправдываться, и сами всё тебе покажут и объяснят: где у них что-то не так, и кто в этом виноват.

Лидину подобная работа почти сразу показалась скучной и противной, и он попросил, чтобы его перевели в бюро ремонта особо сложных станков при том же отделе. Там было трудно, зато интересно. Ремонтник — всё равно, что сыщик или врач: надо найти неисправность и «вылечить» её. К тому же, эта работа была гораздо ближе к его специальности.

А вот Вова Ерофеев, который пришёл на Коломзавод через год после Лидина, сразу согласился на отвергнутое Игорем место инспектора и сейчас уже дослужился до должности заместителя Главного Энергетика завода. Он достиг потолка своей карьеры, так как всех «Главных» и директоров новые хозяева присылают из Москвы.

А Лидин по-прежнему ремонтирует заводское оборудование, но уже в качестве директора самостоятельного малого предприятия, которое он организовал, когда распался Советский Союз. Выиграл Игорь или проиграл?

С одной стороны, Лидин — сам себе хозяин. Он смог приобрести прекрасную квартиру, дачу, гараж, машину и всё необходимое для семьи. Правда, после дефолта 1998-го, кризиса 2008-го и начала войны на Донбассе с работой и деньгами у фирмы Лидина начались всё увеличивающиеся трудности. Московский холдинг, оказывается, приобрёл не только Коломенский тепловозостроительный завод, но и Луганский. И теперь восстановленный после бомбёжек завод в Луганске пашет в три смены, а коломенский еле дышит после массовых сокращений в одну!

Пришлось Лидину уволить половину сотрудников и продать машину, чтобы удержать фирму на плаву. А, между прочим, у зама Главного энергетика Коломзавода Вовы Ерофеева со временем тоже появились и хорошая квартира, и дача, и машина! И это Лидин вынужден регулярно носить Ерофееву откаты, а не наоборот!

И в творчестве у Игоря Лидина была развилка. Писать он начал ещё в школьные годы, а когда пришёл после окончания института на Коломзавод, стал внештатным корреспондентом главной на то время городской газеты. Вскоре ему предложили стать штатным фельетонистом. Он отказался: на заводе платили больше, а Лидину надо было содержать жену и маленькую дочь. К тому же, Игорю хотелось писать научно-фантастические рассказы, а не статьи и фельетоны. Он же не знал тогда этой газетно-журнальной системы: «ты печатаешь меня, я печатаю тебя». А если бы согласился? Сколько связей и знакомств у него бы вскоре появилось! Лидину не пришлось бы мыкаться по различным редакциям в безуспешных попытках опубликовать свои рассказы: он стал бы своим в этой системе. Сколько времени и сил он сохранил бы для творчества, сколько нервов сберёг!