Исповедь царя Бориса

А сколько в личной жизни Лидина случилось развилок! Ещё в институте у Игоря их было несколько. Сразу после поступления новоявленных студентов-первокурсников отправили «на картошку». Это была пора знакомств и установления дружеских связей. Там Игорь закрутил роман с одной разбитной москвичкой из соседней группы. Если бы он перевёл этот колхозный роман в серьёзную плоскость, то уже на первом курсе мог стать москвичом и избавить себя от прелестей «углов» и общежитий. Но «картошка» закончилась, а с ней и интерес Игоря к той девушке.

На втором курсе у Лидина начался скоротечный роман с девушкой из его группы. Она была дочкой полковника, чья часть стояла под Москвой. Через три года, когда в военных лагерях Лидин сдавал госэкзамен по военной кафедре, ему предложили остаться в армии офицером. Если бы Игорь женился на той дочке полковника, её папа наверняка добился бы для зятя перевода в свою часть под Москвой и… Кем бы Игорь мог теперь быть? Генералом? А почему нет? Ещё одна нереализованная возможность. Лидин отказался и от девушки, и от военной карьеры. Роман — это только временное увлечение, а по-настоящему Игорь любил совсем другую, ту, что и стала его женой, с кем он живёт до сих пор. А армейской дуростью Лидин был сыт по горло: нахлебался за четыре года военной кафедры и два месяца военных лагерей.

После четвёртого курса у группы Лидина была практика на московском заводе низковольтной аппаратуры. Студенты сидели за настоящим конвейером. По двое на одном месте, чтобы успевать за кадровыми рабочими. Втыкали в платы и быстро запаивали радиодетали: сопротивления, конденсаторы, транзисторы. Работа нудная, чисто механическая. Почему это называют «практикой», Лидин до сих пор не понимает. Но дело не в этом.

Курс закончен, зачёты и экзамены сданы, все жители шумной общаги разъехались по домам, на каникулы. Кроме них, практикантов того конвейера. В комнатах неожиданно освободилось много мест. И однажды вечером, после работы, Игоря поймали «на слабо». Одна девушка поспорила с ним, что он не сможет устоять, если она решит его соблазнить. Дело было в компании. Все присутствующие к тому времени достаточно разгорячились спиртным. Лидин не смог уклониться от спора. То, что он к тому времени уже был женат на Любе, только подлило масло в огонь.

— Вот и испытаем твою верность жене! — смеялись окружающие. Тут же выработали условия. Неделю Лидин обязан проводить все ночи в одной постели с той девушкой. Дозволяются любые ласки. Если за указанный срок у них не произойдёт полноценного секса, девушка ставит Игорю бутылку шампанского. В противном случае, он — ей.

Эту неделю Лидин, наверно, никогда не забудет. Бессонные ночи, истощающие ласки, глубокий сон за конвейером. Друзьям Игоря пришлось всю неделю поработать за него. В результате Лидин выиграл эту чёртову бутылку шампанского! О чём глубоко жалеет до сих пор. Шампанское он может купить и выпить в любой момент, а вот провести ночь страсти с той девушкой уже никогда. Она была красива и хотела его, иначе зачем бы ей провоцировать тот спор?

А Лидин был дураком, сделавшим не тот выбор и напрасно измучившим и девушку, и себя. Правду всё равно бы никто, кроме них двоих, никогда не узнал. А Люба, которой, конечно же, не преминули донести об этом «эксперименте» «доброжелатели», так до конца и не поверила в победу Игоря. И это единственная развилка в жизни Лидина, где он полностью уверен в том, что выбрал в своё время не тот путь. А теперь вот он встретил Лену…

Стоп! Ведь, если Игорь упрётся, то пострадает не только фирма «Моремна» и её персонал, но и самые близкие для него люди! Так называемый Илья Ильич наверняка уже выяснил о Лидине всё, в том числе и о его встрече с Леной, и о копировании ею этой проклятой книги. И, возможно, у них есть запись телефонных откровений Игоря и Лены! Что если Илья Ильич пошлёт запись Любе и Галине?

Мороженое вдруг показалось Лидину горьким, и он бросил размякший остаток брикета в урну. Подойдя к фонтану, Игорь сел на горячий бордюр чаши, сполоснул липкие пальцы и, зачерпнув ладонью прохладную воду, смочил раскалывающуюся от мрачных мыслей голову. «Нет, я не могу этого допустить, — твёрдо решил он. — Ни одна книга не стоит таких жертв».

Лидин достал носовой платок и тщательно вытер голову и ладони. Потом отошёл от фонтана, чтобы шум водяных струй и крики детей не заглушали разговор, и вытащил сотовый телефон. А куда же он положил визитную карточку? В портфель! А где портфель? Да вон он — спокойно лежит там, где растяпа-хозяин его оставил. Лидин чуть не бегом вернулся к лавочке, нашёл визитку и трясущимся пальцем набрал номер. Ответили почти сразу.

— Илья Ильич? — хрипло спросил Лидин.

— Слушаю вас, Игорь Владимирович, — донеслось в ответ. — Как я понимаю, вы приняли решение?

— Да, я согласен отдать вам книгу.

— Отдать или продать?

— Отдать.

— А флэшку со сканами?

Лидин мысленно вскрикнул: «Я был прав — они всё знают! Значит, я сделал правильный выбор. Сам сделал, и нечего себя казнить». И без колебаний твёрдо ответил:

— И флэшку.

— Что ж, прекрасно!