Исповедь царя Бориса

Если Гоголев одобрит короткое интервью для «Коломенской правды», так тому и быть. Нет — Зинка Ляпина вряд ли на Лидина обидится. Судя по всему, она не очень-то в это интервью верит. Ну и ладненько — одной заботой меньше. Заботой, но не проблемой. В отличие от Ляпиной, Гоголев на Лидина надеется, и кидать его просто непорядочно. Вот эта проблема давно подспудно грызла Игоря, хоть он до сегодняшнего дня старался о ней не думать, малодушно откладывая на потом. Ну, не к Мыльникову же идти на поклон! Раз тот так поступил со всего лишь раз поспорившим с ним о литературе Лидиным, то уж материал о Гоголеве он и подавно печатать в своём ежегоднике не будет. Это совершенно ясно из тех высказываний, что Мыльников с Гоголевым сделали в адрес друг друга. Нет непримиримее врагов, чем бывшие друзья.

До сегодняшнего дня по извечной русской привычке Лидин надеялся на авось: вдруг само всё как-нибудь разрешится. Каким образом? Да хотя бы, как в старинном анекдоте о ходже Насреддине, взявшего у султана деньги на то, чтобы за год научить своего ишака говорить по-человечески. Насреддин надеялся на то, что за отпущенное на обучение ишака время либо султан умрёт, либо ишак, либо сам Насреддин.

И опыт предков полагаться на авось не подвёл! Лидин напишет о Гоголеве. Не монографию, конечно, но на полноценную статью его журналистского опыта и умения точно хватит. А теперь есть где можно эту статью опубликовать — новый коломенский альманах Дениса Минаева.

Что ж, ради сохранения самоуважения придётся вновь пожертвовать любимой фантастикой, которую от него ждут в «Серебре слов». Игорь почему-то был уверен, что в редакции пойдут ему навстречу и согласятся напечатать в одном из номеров альманаха сначала статью о неизвестном коломенском писателе Николае Гоголеве.

Нежданная вербовка

Самое главное — понять, в чём состоит твой долг. Выполнить его легче лёгкого.

Английская пословица

Ноги опять привели Лидина не туда, куда он собирался прийти — вместо родного подъезда перед ним сверкала отражённым солнцем стеклянная дверь пединститута. Зачем Игорь сюда пришёл? Впрочем, отмахиваться от намёков подсознания глупо. Раз уж чёрная полоса — Лидин трижды мысленно сплюнул через левое плечо, чтобы не сглазить — сменилась белой, почему бы и здесь не попытать счастья? Что он теряет? И Лидин решительно шагнул на широкие ступени, ведущие к дверям института.

Железная дверь на этот раз была распахнута настежь, но музыки слышно не было. Три женщины курили сбоку от двери и, хихикая, о чём-то оживлённо шептались. Увидев подошедшего Лидина, они замолчали и с интересом посмотрели на него. Одна из женщин оказалась той самой толстушкой, что в прошлый раз (Игорь поразился: неужели, это было вчера?) открыла ему эту дверь. В её глазах застыл мучительный вопрос: кто этот мужчина, которого она явно когда-то где-то видела? Лидин приветливо кивнул курильщицам и, проходя мимо, спросил:

— Лена у себя?

— Ах, это вы! — с облегчением узнавания ответила толстушка. — Да, была у себя.

— Спасибо! — Лидин улыбнулся, постаравшись сделать это так, чтобы каждая из женщин приняла его улыбку исключительно на свой счёт, и вошёл в коридор редакции.

Пройдя вдоль ряда закрытых дверей, Игорь остановился перед коморкой Лены. Подмигнув следившим за ним курильщицам, он стукнул костяшками пальцев в дверь, не дожидаясь ответа, уверенно распахнул её и вошёл. И тут же пожалел, что вообще сюда пришёл. Потому что рядом с удивлённо воззрившейся на Игоря Леной сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу, Илья Ильич!

— Ты? — смущённо пролепетала Лена. — То есть, я хотела сказать: «Зачем вы здесь?»

Лидин стоял дурак дураком, не зная, что делать и что ему думать о столь странной встрече.

— Извините… — начал он, но Илья Ильич, резко встав, бесцеремонно прервал его:

— Леночка, вы не познакомите меня с вашим гостем?

— Да, конечно! — Лена зарделась и тоже поднялась со стула. — Это — Игорь Лидин, наш коломенский писатель-фантаст. А это — известный историк и краевед, доцент нашего института Илья Ильич Монахов.

— Что вы говорите?!

Удивление Ильи Ильича выглядело настолько искренним, что Игорь и сам бы поверил в него, не знай он, кем Монахов является на самом деле.

— Никогда не встречал живого писателя-фантаста, — с энтузиазмом пожимая Лидину руку, воскликнул доцент. — Игорь, а по батюшке вас как величать?

— Владимирович. — Лидин криво, через силу улыбнулся. — А я никогда не видел известных историков. Однако ваше лицо почему-то мне кажется смутно знакомым…

— Обман зрения, уважаемый Игорь Владимирович. — Илья Ильич добродушно рассмеялся и, незаметно показав глазами в сторону Лены, предостерегающе отрицательно качнул головой. — У меня такая заурядная внешность, что многим людям ошибочно кажется, будто мы где-то ранее встречались.

— Не буду спорить, — сказал Лидин, опомнившись. — Наверное, вы правы.