Исповедь Цирцеи (СИ)

– Не приближайся ко мне!!! – он вскинул голову. А когда Аглая, подхватив чистое полотенце, все же попыталась его перевязать, оттолкнул ее, и она все-таки упала. Ударилась, порезалась о валяющиеся на полу осколки, которые сама же туда и смахнула. А живот, и без того горящий, резануло болью так, что Аглая вскрикнула.

– Айка!.. – Ромка как будто протрезвел на мгновение. Но теперь уже Аглая, вскочив, выкрикнула:

– Да иди ты! Скотина! – и со слезами убежала к себе в комнату.

Когда, выплеснув на отчаяние все свои силы, Ромка наконец-то затих и засопел, уткнувшись лицом в кровавую лужицу на столе, Аглая тоже успела выплакаться в своей комнате, и прокралась на кухню, но не стала его тормошить. Только проверила, чтобы коляска стояла на обоих тормозах – и все. Значит, не упадет. Кровь остановилась. Ну, а то, что руки могут затечь – это не самое страшное. Главное, пусть поспит. Она и сама, наскоро смыв с лица слезы, в изнеможении упала на кровать. Так извелась, что даже забыла про свой живот. Правда, он тотчас же напомнил ей о себе. Охнув от боли, Аглая перевернулась на спину. И долго еще лежала без сна, ловя чутким ухом каждый шорох на кухне и глотая слезы, которые не успевали стекать по щекам на подушку. Она и сама не понимала, откуда у нее брались силы все это пережить: и смерть Алки, и эти бои, перед которыми – чего греха таить! – было очень страшно, и нынешний уклад ее жизни, и мучительные метания брата, и его срывы… Не такие, как сегодня, но все же… Аглая была сильным человеком, она и сама это знала. Но сильный человек – это не тот, кто мене остро чувствует, а тот, кто просто дает своим чувствам меньше воли. Но как трудно бывает их порой обуздать! И, вопреки всему, подниматься и идти, когда мучительно хочется упасть и зарыться головой в подушку…

Изможденная, опустошенная переживаниями, Аглая в конце концов уснула, но даже во сне ее не оставляло тягостное чувство, что все в ее жизни идет не так, и надо ее менять коренным образом. А это невозможно…

Проснулась Аглая утром от звона посуды на кухне. Поднялась, накинула на себя халат, вышла посмотреть, чем там с утра занимается брат.

Хмурый и опухший, весь в засохшей крови, он составил в раковину посуду со стола и оттер его начисто. Теперь же пытался отмыть кровь, что засохла на самой посуде.

– Осторожно, Айка, стекла тут, – услышав, как вошла сестра, сразу предупредил Роман, поскольку знал, что она часто ходит босиком.

Осколки разбитой стопки валялись на полу. Кое-что Ромка ухитрился смести, но самая мелочь осталась.

– Колесо проколол, – заметила Аглая, едва взглянув на его каталку. Потом перевела взгляд выше и ахнула:

– Ромка, ну что, обязательно это мытье затевать с порезанной рукой?!

– Плевать! – огрызнулся он, даже не взглянув на нее.

– Слушай, прекращай! – Аглая схватила его за руки. – Отъезжай, давай я все домою. У меня хоть, по крайней мере, ладони целы.

– Ладони? – Ромка взглянул на предплечье сестры, на котором запекся порез, появление которого она на сей раз могла бы объяснить следователю очень легко. И вскинул взгляд к ее лицу: – Айка, это что, я тебя так вчера?! Айка… Прости!

– Забудь, – отмахнулась она. – А что касается Алки… я не могла и не хотела тебе о ней говорить. Пусть не для меня, но хотя бы для тебя она пока оставалась живой. И осталась бы, если бы не этот чертов следак с его языком.

– Насчет следака, Айка… – Ромка вдруг напрягся. – То, что я узнал от него… нам с тобой надо серьезно поговорить.

– Только не сейчас, – отрезала Аглая. – Будет для этого более подходящее время.

Он как будто хотел ей возразить, но потом сник и согласился:

– Как скажешь. Рука сильно болит? Айка, прости, я в самом деле не хотел!

Ему, как и Аглае, было гораздо легче видеть собственную кровь. Чувствуя настроение брата, она обняла его за плечи.

– Айка, – он уронил в раковину недомытое блюдце, прижался лбом к краю мойки. – Я тебе всю жизнь испоганил.

– Я же сказала: забудь! За неделю заживет!

– Да что забыть, Айка? Сегодняшнее? Или то, что вот уже три года я у тебя на шее вишу? И просвета никакого не видно? Или то, сколько я из тебя сил вытянул? Думаешь, я не понимаю? У тебя же из-за меня нет никакой личной жизни! Разве что урывками, по пути с работы домой? А ведь если бы у тебя реально появился парень, ты бы наверняка постеснялась его к нам привести. И к нему бы не ушла, потому что меня не решилась бы бросить. И сколько вот так ты со мной собираешься нянчиться? Год? Два? Всю жизнь? Я не только сам иду ко дну, Айка, я и тебя тяну за собой в этот омут.

– Размечтался! – Аглая с силой стиснула пальцы на его плечах. – Я не из тех, кого так просто можно утянуть. И тебе не позволю опуститься! Сделаем мы тебе операцию! Надо только немного подождать!

– Не верю я в это, Айка, – устало выдохнул он.