Исповедь влюбленного в жизнь

Для современной сборной Бразилии это было слишком, и наши соперники вышли победителями со счетом 2:0, причем Крайф в этом матче исполнил потрясающий удар с лета. Мы вылетели и даже в матче за третье место уступили Польше. Меня это очень расстроило, я переживал из-за поражения так, будто сам был в команде.

Баланс сил в мировом футболе менялся. Голландцы, юная и талантливая команда из Франции, дисциплинированные немцы с сильной тактикой и техникой, которые в финале одолеют Кройфа и голландцев, – стало понятно, что для бразильской сборной началась эпоха совершенно новых противников.

* * *

Наступили тяжелые времена. Меня нередко останавливали на улицах и говорили: «Видишь, что ты наделал? Если бы ты был в сборной, Бразилия бы победила!» Но я знал, что поступил правильно. И я понимал, что мое время в «Сантосе» тоже подходит к концу. Я решил сыграть в последнем матче и рассказал об этом в клубе. Они не слишком-то были довольны этими новостями и попытались убедить меня передумать. Я все еще был в хорошей форме, забивал голы и отлично играл. Они хотели выжать из меня еще пару недель, месяцев, лет… Но я не собирался менять свое решение. В конце сентября я сообщил им новость: матч против команды «Понте-Прета» на стадионе «Вила Белмиро» на следующей неделе станет моим последним.

Я всегда думаю об одном забавном совпадении. Во время своего первого матча за «Сантос», когда мы играли против «Кубатана» в далеком 1956 году, на мне была выездная форма в черно-белую вертикальную полоску, как форма «Ньюкасл Юнайтед» и «Ювентуса». Затем на протяжении почти всей своей карьеры я играл в белой домашней форме «Сантоса». А на свою последнюю игру из-за цветов «Понте-Преты» я снова надел футболку в черно-белую полоску. Во всем этом чувствовалась определенная цикличность; играть в этой форме было непривычно, но, с другой стороны, это казалось правильным решением.

Обычно, когда кто-то играет в последний раз, то все происходит по определенному сценарию: все приветствуют игрока, он делает круг почета, и все такое. Я не думал заранее о том, что буду делать. Начался матч. Спустя двадцать минут я был в центре поля, и ко мне летел мяч. Вместо того чтобы принять его грудью или еще как-нибудь, я поймал его руками. Решение было спонтанным. Просто в тот момент мне в голову пришла эта идея. Остальные игроки остановились и изумленно смотрели на меня. Болельщики затаили дыхание.

Думаю, тогда все поняли, что моя карьера завершилась. Я побежал в центр поля, все еще держа мяч в руках. Потом я встал на колени, положив мяч между ног. Я поднял руки вверх и изобразил подобие креста. Я хотел поблагодарить всех людей, всех болельщиков, всех бразильцев и, конечно, Бога. Я медленно обернулся, чтобы посмотреть на трибуны, приветствуя фанатов. По лицу у меня катились слезы.

Все болельщики вскочили на ноги, и послышался оглушительный рев одобрения, уважения и сожаления. Я встал и вытер лицо, а потом побежал к трибунам – к легионам поклонников «Сантоса», которые поддерживали меня на протяжении всех восемнадцати лет, что я играл в их цветах. Я не мог сдержать слез. Находиться на поле было почти невыносимо. И потом я ушел. Тогда – незадолго до моего тридцать четвертого дня рождения – я был уверен, что больше никогда не буду профессионально играть в футбол.

Ближе к концу 1974 года я искренне считал, что смогу заниматься бизнесом и футболом, не становясь рабом ни того, ни другого. У меня были определенные интересы, кроме того, за последние годы у меня появились и новые идеи; я надеялся, что могу сыграть какую-нибудь роль в развитии футбола в Бразилии и обучении детей спорту во всем мире. Но я не думал о том, что снова буду играть за одну команду – и, конечно, я не мог предвидеть возникновение тех обстоятельств, из-за которых мне пришлось этим заняться.

Меня снова подвел бизнес. У «Fiolax», производителя, чьи акции я купил, были проблемы. Когда я нанял специалиста для оценки всех моих дел, стало понятно, что я снова связался с убыточной компанией. Аудитор отлично поработал и разобрался с моими делами, продал несколько бизнесов и объектов, не приносящих прибыль, но «Fiolax» была на грани банкротства. По глупости я подписал документ, согласно которому я должен был взять на себя обязательства по выплате долгов компании, хотя и не являлся главным акционером. Когда пришло время выплачивать банковский кредит, а у компании на это денег не было, кредиторы пришли ко мне. Кроме того, надо было заплатить еще и штраф за нарушение правил импорта.

В итоге я потерял огромную сумму денег – несколько миллионов долларов. Мне нужно было договориться с кредиторами, и в этом мне помог Жоао Авеланж, чью кандидатуру на пост президента ФИФА я активно поддерживал, выступая вместе с ним и продвигая его перед голосованием.