Исповедь военного переводчика. Книга 2

Кроме того, из-за сильного ночного холода не рекомендовалось посещать горные районы страны в период между концом октября по декабрь включительно. Был возможен как снегопад, так и сход лавин. Но поездку все же назначили на ноябрь. Неизвестно, кто принял столь «мудрое» решение.

Экспедиция намерзлась в горах и чуть было не застряла там в снежном буране без теплых вещей. А потом чуть было не расплавилась от жары в йеменской пустыне Тихама. От резкого перепада температур у Олега, да и у всех русских, кружилась голова. И все же жара была куда как лучше, чем превратиться в ледышку на ледяном ветру. Тогда мысли всех русских офицеров, принимавших участие в экспедиции, были заняты только одним вопросом: «Как же так получилось, что никто из них даже не подумал захватить с собой теплые вещи?» Понятное дело, что обвинять арабов в том, что не предупредили, было просто глупо. Но холод и зной были лишь фоном экспедиции, которую ждали по-настоящему серьезные испытания на прочность.

В Ходейду, город на берегу Красного моря, прибыли в густой темноте ночи. Намаявшись в дороге, советские хабиры с удовольствием разминали ноги у гостиницы, выйдя из джипа. Было тепло, и в воздухе пахло планктоном близкого моря. Быстро закинув немногочисленные вещи в свои номера, представлявшие собой маленькие комнатки с узкими кроватями, поспешили к морю. Очень хотелось окунуться в воду и смыть с себя пот и грязь, а вместе с ними и передряги пути.

Морское побережье оказалось совсем близко. Плавали в кромешной тьме, двигаясь по лунной дорожке – единственному свету в ночи. Счастливые и умиротворенные, появились в отеле как раз к ужину. Ели курицу и еще что-то незамысловатое, приготовленное арабами.

После кормежки в местной гостинице «Медитерреньен» Новикова прихватило с желудком. А потому подполковник был серьезно не в духе. С самого утра он засел в туалете и попросил Олега достать расходной бумаги, т. е. местных газет, и побольше (туалетной бумаги в арабских нужниках не водилось в принципе, да и в Союзе в те времена о ней лишь слагались легенды).

Выйдя из гостиницы, Олег огляделся. Вокруг было неприглядно пусто. Пройдя немного по пустынной улице, он наткнулся на одинокую пекарню. Решив купить горячего хлеба и прихватить побольше оберточной бумаги, наш друг зашел в помещение. Здесь у огнедышащей плиты ловко орудовала пара пекарей.

Хлеб в Северном Йемене – «рути», удлиненные белые либо грубого помола серые круглые булки, которые без обжига на газовой плите употреблять в пищу не рекомендовалось. Все ведь хваталось голыми руками, перевозилось в корзинах в открытом транспорте, зачастую гужевом.

Переводчики, холостяки и хабиры без жен, питались в столовой Хабуры (хабурятнике), где хлеб выпекали наши женщины, и он был очень даже сносным.

За пользование столовой взималась определенная часть заработной платы, но немного. И это устраивало всех, так как гарантировалось главное – санитария и чистота в помещении столовой.

Купив пару рути, Олег попросил у работников пекарни бумаги, чтобы завернуть огненный, прямо из печи хлеб. Арабы кивком указали на стопку газет, наваленную на край стола. Подойдя ближе и взглянув на «печатное слово», наш друг не поверил своим глазам. Это были шведские и датские газеты порнографического содержания. Олегу было известно, что эти страны объявили о сексуальной революции. Но откуда их пресса в Йемене, арабской стране?!

Захватив побольше газет, наш переводчик вернулся в отель и вручил их Новикову. Последний от увиденного, похоже, забыл о своем недуге, и весь вечер они с капитаном провели за философическим разглядыванием порнопродукции.

Уже в первом же городе из планируемых для посещения, Ходейде, стало понятно, что на русских хотят сбросить прежде всего ремонт «замученных» йеменской стороной средств связи советского производства. И капитан-ремонтник, засучив рукава, трудился весь день не покладая рук.

Первая воинская часть, которую посетила группа в Ходейде, рота связи, стояла непосредственно на побережье Красного моря. В перерыве общения с командованием русские спецы вышли на перекур на деревянную террасу, стоящую на сваях и метров на десять выдающуюся в море. Было около полудня. Солнце жарило нещадно, а в воздухе – ни дуновения ветерка.

– И как здесь только люди живут?! – со вздохом обронил советник командующего Новиков, затягиваясь сигаретой.

– Морем спасаются, – предположил Вячеслав, капитан-ремонтник.

– Да что-то не видно, чтобы йеменцы купались вообще, – возразил его собеседник.

– На лето население Ходейды старается покинуть город, – вступил в разговор на террасе Олег.

– А куда они уезжают? – поинтересовался капитан.

– Наверное, к родственникам в горы, – предположил переводчик.

На море стоял абсолютный штиль. Но метрах в тридцати справа от террасы воду странно рябило.

– Что это за рябь на море, ветра ведь нет? – обратился Олег на арабском языке к стоявшим поодаль йеменским связистам.

– Акулы, – лениво ответили те. – Хотите бинокль?