Исповедь жены военного строителя

На большие православные праздники со всех концов съезжались гости. Самым крупным был именинный день Святого Сергия Радонежского, основателя монастыря. В электричках по дороге прося милостыньку приезжали убогие. Приезжали провинциальные, деревенские служители церкви со своими многочисленными чадами, разодетыми в пестрый ситец и повязанные платочками под подбородком. Было видно, какие они радостные и торжественные, было видно, какие они нищие в своей стоптанной обуви и дешёвой одежде, ношеных и ободранных рясах. Было видно, что их жены вели далеко не праздную жизнь, что это уставшие и измученные женщины. Именно благодаря этому фону особенно смотрелись церковные аристократы в своей византийской одежде, практически полностью покрытые золотой росписью с вкраплением драгоценных камней на драгоценных тканях. Это были настоящие "Два мира, две системы", но только внутри одной структуры. О самом ходе празднования говорить что-то излишне, это можно посмотреть на видео: пышность помпезная, сытые и самовлюбленные лица, настоящая ожившая карточная колода.

Мой муж притаскивал периодически всякие церковные сувениры типа огромных, похожих по росписи на пряники свечей. Он же был с одной стороны общительным и любознательным, а с другой обладал стопятидесятю фактически рабами, которых церковники и просили им выдавать Христа ради для каких- нибудь работёнок. Так что какие-то знакомые в Лавре у него были.

Я до сих пор не пойму, почему мне тогда не пришла в голову мысль там откреститься. У меня отец был ярый коммунист и детей крестить не позволил. Мы потом каждый своим путем открестились. Лично я в двадцать восемь лет уже в Луганске целиком самостоятельно пошла в церковь без каких-либо родственников. Меня всегда коробила мысль иметь над могилой фанерную звезду. Впрочем, теперь я категорически вижу себя исключительно сожженной и развеянной, в будущем, конечно.

В батальоне у Сергея устраивали на выходных какие-то развлечения, а Сергей очень гордился нашей коллекцией пластинок, которую я не поленилась притащить из Луганска, и систематически пополняла уже в Подмосковье. Тогда выходило очень много нового из русского рока. Раньше такого вообще не издавалось, кроме "Машины времени", а теперь поперло в свете Перестройки. Я все аккуратненько скупала вне зависимости от своих вкусов. Хотела дома внимательно расслышать слова, и вообще до сих пор считаю что рок-музыка это в русскоязычном сегменте прямое продолжение Пушкина и Лермонтова. В общем, пластинки были все что можно придумать от фирмы "Мелодия".

И однажды пришёл солдат подбирать что-то на выходные. Я не помню чтоб сильно обрадовалась, что у меня их заберут и уж точно поцарапают. Но не спорила. Он стал смотреть, я стала предлагать. И тут я поняла, что у меня в мои двадцать пять уже образовалась некоторая пропасть с девятнадцатилетними во вкусах. Солдат сказал, что хочется по жёстче и выбрал "Кино" и еще что-то.

В нашей бухгалтерии было пять человек: две пенсионерки – жены полковников из гарнизонного городка, главбух – жена бывшего прапорщика, которого выгнали за пьянство, замглавбуха о которой я уже упоминала – украинка, которая переехала сюда когда вышла замуж за солдата, служившего в их украинских краях и я. Полгода, что я там проработала и были идеальным сроком чтоб собрать все их истории.

Но из их историй сделать однозначный вывод "что же правильно в этой жизни" невозможно, потому что во всех случаях получалось плохо. Имена я как обычно не очень помню и фото у меня есть только главбуха, с которой мы однажды встретились в центре города у фонтана.

Начну с пенсионерки – коммунистки, пусть её условно зовут Анна Ивановна. Она с мужем до этого лет десять провели в Нахичевани, который Азербайджанский, но возле Армении. Климат там был не очень, но жить можно. Её муж всегда хорошо учился и мечтал продолжить учебу в Москве – стать кремлевским курсантом, чтоб красиво маршировать на парадах на Красной площади. Он поехал туда поступать и ему предложили вместо этого учиться в Ленинграде. Очевидно, что по Москве всё уже и без него – отличника было расписано. Он отказался, потому что это не совпадало с его мечтой маршировать именно по Красной площади. Юная Аня плакала и думала:"А не дурак ли ты?" После десяти лет в Нахичевани ему пришла разнарядка – перевод на Крайний Север. Тут уже возмужавшая Анна Ивановна не выдержала и сама поехала разбираться с руководством, её муж с приказами не спорил. Она же добилась что его перевели в Загорск. Очень разумными были выставленные ею аргументы о некоторой климатической разнице между Нахичеванью и Крайним Севером, что может надорвать здоровье маленьких двоих детей. И аргумент над картой СССР: "Неужели по всему СССР для моего мужа есть только самые крайние точки: север и юг? А поближе мы служить не можем?" Анна Ивановна была старым членом КПСС, посещала все собрания и была активным пропагандистом всего правильного.