Исповедь жертв (СИ)

Кабинет лейтенант Томсона был не такой уж просторный. Наоборот все компактно — будто строители заранее знали сколько уголовных дел раскроет отъявленный полицейский, а сколько места нужно будет оставить для нераскрытого материла. Небольшой письменный стол, на нем кипа документов, стаканы с недопитым кофе, коробки от пиццы, письменные принадлежности, ноутбук, какой-то бульварный детектив в мягком переплете… Все это создавало атмосферу бардака. Раньше Фитцжеральд работал в этом же кабинете вместе со своим напарником. На данный момент воспоминанием о полицейском пребывании Алекса остались только в виде чистого стола, кожаного кресла и фикусового дерева, за которым он в свое время тщательно ухаживал.

— И так, — усаживаясь на свое кожаное кресло, начал Митч. — Что мы имеем… А имеем мы вот, что — очередной труп нашего маньяка. А ты не пробовал свои документы перебросить на мой стол? — перешагивая через толстые уголовные материалы, связанные в тугие узелки, спросил Фитцжеральд. Это типа плохая примета. Мои дела — это мои дела. Помнишь, как в старые добрые времена. Та сторона твоя, а эта моя. Это конечно хорошо, что ты считаешь со старыми нашими традициями, но каждый раз перешагивать эту гору — думаю не лучшая затея, — детектив добрался до своего старого кресла, и усевшись на него, вытащил из пакета два пластиковых стакана с кофе. — Почему ты думаешь, что это тот же маньяк? Подай кофе, — на просьбу Митча Алекс положил пластиковый стакан и картонную коробку с еще неостывшим гамбургером. — Все указывает на это. Во-первых, место нахождения тела убитого — пустырь, далеко за городом. Во-вторых, убит с помощью ножа… Найден нож? — головная боль снова подступила не вовремя, от чего Алекс начал неспешными движениями потирать виски. Этот ублюдок всегда оставляет орудие преступления. Отпечатки пальцев. Конечно же нет, — отрывая кусок гамбургера, произнес полицейский. — Но, как и полагается, мы отправили найденный предмет на дактилоскопическую экспертизу. А в-третьих? — спросил детектив, видя, что напарник замолчал, усердно пережевывая булку с кунжутом. А в-третьих… Снова игральная карта. На этот раз десятка крести… Но могу поспорить, что и на ней нет никаких пальчиков. В нашем мире нужно быть полным кретином, чтобы оставлять на месте захоронения жертвы какие-нибудь принадлежности, тем более с отпечатками… Интересно, эти карты что-нибудь обозначают?

«Нет… Это точно не мог быть я. Зачем мне нужно оставлять игральные карты? Если мое подсознание убивает людей, то должно быть хоть какое-то объяснение, для чего это нужно. Игральные карты не играют в моей жизни никакой роли», — думал про себя Алекс и начал вспоминать, когда и при каких обстоятельствах игровые карты могли играть ту или иную роль в жизни.

Первое, что пришло в голову Алексу — его детство в прериях Калифорнии. Отец ушел из жизни слишком рано, так что братья Фитцжеральды практически его не помнили. Поэтому для Алекса все детство связывалось исключительно с его старшим братом. Сайман, был куда проворнее трусоватого младшего брата. Их ранчо располагалось недалеко от заброшенной самолетной полосы, куда лишь изредка приземлялись небольшие лайнеры фермеров или наркоторговцев.

Вот куда завели его воспоминания. Под алюминиевым крылом одного из разбитых самолетов хранился сундук сокровищ братьев. Конечно же бриллиантов и пачек зеленых купюр там не было, но там можно было найти комиксы про их любимого «Человека паука», местную карту со смешными названиями, вроде гора «Вилы Дьявола», «Дом призраков», «Дорога Христа», «Мост овцеводов» и прочее. Кроме этого гильзы от пуль, в принципе они были разбросаны по всей взлетной полосе. Сконструированный собственными руками бластер, стрелявший придуманным лазерным лучом, и молнеметатель с инициалами SF и AF. В перечень помимо пуговицеглазаго медвежонка Тедди попали и игральные карты.

Возможно из-за сказанных слов напарником первая карта, которая предстала в детских руках в потаенном уголке сознания была десятка крести. Головная боль усилилась.

Ты кстати завязал со своими телепатическими штуками? — видя, что напарнику становится все хуже, спросил Митч. Практически… — зажмурив глаза, он сделал небольшой глоток из пластикового стакана. А я вижу, что нет.

Митч выдвинул один из ящиков письменного стола и, покопавшись, бросил на соседний стол детектива пачку таблеток.

Прими аспирин или виски. А еще лучше и то и другое. Детектив без головы, все равно, что «Nissan» без Японии. Обожаю твои нелогичные метафоры, — запивая таблетку горячим кофе, пробубнил Алекс. — Что еще известно об этом маньяке? Он убивает свои жертвы на пустыре. То есть привозит их живыми, возможно этот псих устраивает какой-то ритуал и мочит прямо на месте. Так что берешься за это дело?

Хотел он того или нет, но Фитцжеральд уже стал невольным участником этого, только какая именно роль ему была отведена — детективу было не понятно.