Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

А тут море плещется рядом, и инженерные сети на диво, и прочный фундамент.

Мешало только одно: два старичка да их дочка, учительница младших классов.

Малохилая сала, а не враги мощной силе из депутатских рядов!

И задёргались ниточки кукловодом, и задёргались из типа чиновников «рады стараться» да «чего изволите, пан?». А если конкретнее, то задёргалась сама госпожа прокурор Балаклавы, дама решительная, грозная для врагов государства.

Вот если бы так всю мощь прокурорского пресса да направить на преступную дрянь! И мелких краж не осталось бы, так боялись бы прокурора.

Ну, что мы о мелочи, о кражах, разбоях, да чиновничьей мзде. Не до мелочей жизни госпоже прокурору: надо бегом помогать властителям жизни в их желании «я хочу».

Понимаете, наслать на старичков да их дочку бандитов – старо, и, если можно сказать, не совсем эстетично. Всё-таки на дворе не девяностые века двадцатого, а двадцать первый век наступил.

Хочется покрасившее, по благороднее извратиться, чтобы заполучить фундамент, сети, да целых пять соток землицы в придачу. Дом двухэтажный, на первом наши престарелые достопочтенные проживают, а на втором оскудевает конторка частного предприятия. И вокруг дома целых пять соток земли.

Все просчитали депутатские очи. И цену постройки. И цену земли. И цену услуг прокурора, да и судейского корпуса тоже.

Не считали они старичков. Что с ними, считаться? Ещё чего, им и на мусорных свалках недолго осталось пожить. Короче, пенсионерские особи готовились на помойку.

А дочке строптивой, чтобы не брыкалась навстречу местному «правосудию», требуется нанести удар ниже пояса.

И появился под дверью жилища несчастных владельцев квартиры трёхкомнатной милицейский «уазик», оттуда браво выскочили «трое из ларца одинаковы с лица», а поддерживал их ещё более бравый молодчик, целый следователь прокуратуры некто Демидов (назовём его так).

И как начал он угрожать, и как начал орать, и как начал за руки хватать! На эту картину сбежались соседи. Ещё бы, не каждый день следователь-прокурор хватает двух старичков (им было уже под восемьдесят каждому), да орёт на них, что они чуть не враги государства.

Посмотрели менты на эту картинку, да и отъехали тихо. У рядовых служителей МВД совести оказалось гораздо поболее, чем у прокурора.

Муж несчастный Нины Ивановны только и смог что сказать: я был малолетним узником концлагерей. Так то были фашисты. Но они, даже они были лучше, чем этот Демидов.

Поехал Демидов и в школу, где зерна истины бросала детишкам дочь Нины Ивановны. Как навёл он там страху да ужасу! И характеристику то на дочку забрал (кстати, блестящую характеристику), и саму учительницу затерроризировал: отдавай, мол, квартиру, она очень хорошим людям край как нужна.

Ах, не дрогнули перед грозным прокурорским наездом ни старички, ни их дочка. Даром пропал прокурорский запал. Да и чего это ради отдавать свое, кровно нажитое да обустроенное по закону. Старик только твердил про фашистов в мундирах да детство в концлагерях.

Ну, да ладно, решила фемида, тогда мы подключим закон. Так решила тетёнька-прокурор, так стал действовать и подчинённый ей старший следователь (Демидов).

Сляпали враз уголовное дело.

И не было важно господам прокурорам, что минуло аж четырнадцать лет, как люди приватизировали квартирку. Придрались к тому, что якобы приватизация-то была якобы незаконна.

И пошла по уголовной статье некая дама ***, должностное лицо, проведшая приватизацию для старичков. В замшелых девяностых она по указке из органов, то ли партийных, то ли советских, подписала приватизацию. И всем было тогда хорошо: и государству, и людям, и органам, и даме ***.

Всем хорошо было все четырнадцать лет.

Пока прокурор не «нашёл по дороге» этот самый факт якобы незаконности приватизации. Во-во, именно так в постановлении о возбуждении уголовного дела и прозвучало: шла тетёнька прокурор по дороге, и нашла там вопиющий факт незаконной приватизации, случившийся аж в 1992 году. Не шучу. А цитирую документ.

Не хочется вас нагружать юридической скучной тематикой. Зачем оно вам? Это, быть может, и интересно студентам-юристам да практикующим адвокатам. Но уж больно интересно, с юридической стороны, естественно, было дело сляпано да состряпано.

И тем более интересно мне было вступить в это дело, покопаться в кишочках наших законов, и советских, и перестроечных, и нынешних. Тут не арифметикой пахло, а высшей математикой. Но это так, к слову сказать да о себе, любимой, напомнить: как никак, адвокат почти с сорокалетним стажем.

Можно чуточку философии? Спасибо.

Пусть меня простят все философы мира, но кажется мне, что рабовладельческий строй незыблем, исконен. Несмотря на все «измы», то бишь феодализм, капитализм да социализмы и коммунизмы, рабы были и будут всегда. И всегда будут над ними стоять господа: ханы, бояре, депутаты, сенаторы и прочая сволочь людская.

Но прежде всего рабство торчит в головах как рабов. Так и господ. Рабам подчиняться, да в землю навозом ложиться. Господам, ну, тут каждому по хотению да возможности. А потом тоже в землю навозом.