Исповедь Звезды

В середине 80-х на экраны страны вышел художественный музыкальный фильм "Пришла и говорю", повествующий о жизни и творчестве нашей незабвенной примадонны. И в этом фильме то ли случайно, то ли специально – теперь уже могу сказать точно: «Специально!»– мельком был показан адрес, по которому жила в то время наша суперзвезда: Москва, ул. Горького д.37. В мою голову сразу же врезалась мысль о том, что мне надо обязательно сходить туда и посмотреть, что там происходит. А может быть, если конечно повезет, мне удастся вживую увидеть саму Аллу Пугачеву, или даже подойти к ней, не как к звезде, а как к простому советскому человеку, выходящему из своего подъезда, и запросто поздороваться, или даже предложить ей послушать какую-нибудь из моих песен. Вдруг ей какая-нибудь из них понравится, и она потом будет это петь? Что я только себе тогда наивно не представлял в своей, воспаленной от открывающихся передо мной перспектив, голове. Но я знал точно: мне надо туда пойти. Это было больше чем любопытство. Это был мой шанс, шанс – как своеобразный символ, который позволит перешагнуть ту невидимую грань, которая вечно разделяет артиста и зрителя на обычном концерте или спектакле. Настоящих живых артистов до этого дня я видел только с галерок зрительных залов в виде маленьких точек, напоминающих мне скорее насекомых, чем людей, которых можно было разглядеть только в бинокль. Сам тот факт, что я смогу увидеть Пугачеву на расстоянии перекидки парой фраз приводил меня в полный восторг. Естественно, первым делом выйдя из кинотеатра "Россия", после просмотра этого фильма, я направился по указанному, как будто специально для меня, адресу. Благо, это было совсем недалеко. Сообщество из 15-20 человек, которое околачивалось у пугачевского подъезда, встретило меня со сдержанной враждебностью. Сразу посыпались вопросы: кто я? откуда? зачем сюда пришел? и т.д. У меня сложилось такое впечатление, что они вообразили себя преисполненными некоей миссией охранять нечто бесценное от окружающего мира, и ни под каким предлогом не давать чужакам приближаться к вожделенному подъезду на расстояние пушечного выстрела. Подъезд Пугачевой находился со стороны двора в углу, образованном двумя домами буквой Г. Сам дом представлял собой огромный многоподъездный кондоминиум со своими консьержками, дворниками и лифтерами, выходящий фасадом на улицу Горького, а со стороны подъездов – на лежащую метрах в ста от них улицу 1-я Брестская. Темные контуры фигур людей у подъезда с едва различимыми лицами, освещаемыми еле долетающим светом от фонарей с Брестской, являли собой непреступный рубеж обороны, сравнимый разве что с рубежом обороны Сталинграда, который не оставлял врагу ни малейшего шанса прорваться на подконтрольную им территорию. О том чтобы поговорить с Пугачевой или даже хотя бы просто ее увидеть, не могло быть и речи. Но кто знал, что через некоторое время я подружусь с этими, как окажется довольно-таки милыми, хотя и немного странными людьми, и эта новоявленная дружба приоткроет очень важную дверь на моем пути, святая святых каждой концертной программы – за кулисы!