Исповедальные беседы

— Господь Иисус Христос, чье Тело и Кровь вы вкусили, да сохранит вас в жизнь вечную! Аминь.

Якоб открывает глаза и смотрит на своего брата по служению с едва заметной улыбкой.

— Не забудь псалом.

— Сейчас.

Якоб снова закрывает глаза, а пробст читает:

— И молю я напоследок, Боже милый мой, в Свою руку Ты мою возьми и в блаженную страну веди. Там кончаются страданья. Там надежда не нужна. Вот Тебе душа моя. Забери ея...

Якоб в тяжелейшей судороге сгибается пополам, он пытается прикрыть руками рот, но с губ сочится желтоватая, с примесью крови, жидкость, которая течет по подбородку. Еще один чудовищный спазм, рот открывается, из него с глухой отрыжкой извергается кровь и слизь. Больной хочет встать с кресла, но падает назад, задыхается. Анна, взяв его руку, поднимает ее над головой, жена схватила другую руку, но из горла опять вырывается серая вязкая жидкость, стекающая по темному костюму. Приступ стихает, он продолжался всего пару минут. Агрелль большим носовым платком вытирает Якобу рот и нос. Мария торопливо говорит, что вроде бы сестра Эллен еще не ушла, она обещала подождать. Пожалуйста, Анна, приведи ее, она где-то в квартире.

Анна бежит через гостиную в прихожую, дверь в кухонный коридор открыта. На кухне Анна видит сестру Эллен, перед ней чашка кофе и «Уппсала Нюа Тиднинг». «Пожалуйста, сестра, идите побыстрее. Настоятелю плохо». Сестра спешит на помощь, Анна остается в прихожей. Она слышит голоса и быстрые шаги. В ванной льется вода, шумит в трубах, хлопает дверь.

ЭПИЛОГ-ПРОЛОГ (МАЙ 1907 ГОЛА)

— Итак, конфирмант находится перед самим Господом — перед лицом Божьим. Господь принимает тех, кто обращается к Нему. На причастии Он хочет видеть тех, кому нужно прощение, кто хочет быть Его детьми. Дорогие друзья, а сейчас давайте все вместе прочитаем благословение: «Да благословит нас Господь и сохранит нас; да призрит Господь светлым лицем Своим и помилует нас; да обратит Господь лице Свое на нас и даст нам мир! Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».

Это говорится майским вечером в одном из боковых приделов Домского собора, где Якоб собрал своих учеников перед предстоящим им завтра первым причастием. Шестнадцать человек, из них четверо — юноши. Год — 1907-й, одна из девушек — Анна Окерблюм, семнадцати лет.

На сохранившейся фотографии она сидит справа от пастора собора, на ней красивое, сшитое специально для конфирмации платье. Голова чуть выдвинута вперед, она пристально разглядывает меня.

В этот же вечер она одета буднично — клетчатая блузка с широким кружевным воротником, заколотым серебряной брошью, и синяя, в складку, юбка из тонкой шерсти. На безымянном пальце правой руки — кольцо с маленькой камеей. Возможно, эта юная дама и не красавица, но она выделяется, не прилагая к тому ни малейших усилий.

Якобу сорок шесть, это высокий, широкоплечий, грузный человек с крупными руками, облаченный в пасторский сюртук безупречного покроя и бросающейся в глаза элегантности. Каштановые волосы расчесаны на косой пробор, глаза большие, ярко-голубые, чуть навыкате, высокий лоб, густые, прямые брови. Нос величественно доминирует на его тяжелом лице. Широкие губы частично скрыты под мощными, немного непослушными усами, подбородок тоже широкий, хорошей формы. Насколько я помню, у него был низкий голос с призвуком диалекта.

В настоящее время — то есть в 1907 году — Якоб вот уже несколько лет служит в епископальном приходе, и ожидается, что в недалеком будущем он станет епископом. Должен добавить, что он давно желанный гость в окерблюмовском доме на Трэдгордсгатан.

— В половине одиннадцатого собираемся в приходском зале. Когда колокол пробьет без четверти одиннадцать, мы все вместе отправимся в церковь. Я остановлюсь возле зарезервированной для вас скамейки и прослежу, чтобы всем хватило места. Каждый должен взять сборник псалмов. До мессы принимать цветы или подарки нельзя. Поблагодарим же друг друга за сегодняшний вечер и увидимся завтра на нашем общем торжестве. Доброго вечера и спокойной ночи, мои ученики.

Пастор на секунду склоняет голову и закрывает глаза, потом смотрит на учеников с отсутствующей улыбкой: можете идти. Молодые люди немедленно следуют его призыву, сперва молчаливо и серьезно, а через несколько минут с шумом и гамом.

Материализовавшийся у алтаря бокового придела церковный сторож господин Стилле выравнивает ряды стульев и поднимает с пола оброненный сборник псалмов. Якоб какое-то время стоит и задумчиво глядит вслед ученикам.

— Ужас, до чего они расшумелись, — констатирует господин Стилле. — Кто-то забыл свой сборник псалмов, даже на пол уронил. Да-да-да. Тут подписано, но я не большой мастак читать написанное от руки. Что-то вроде Самселиуса?

— Господин Стилле, если вы все равно идете в приходской зал, будьте добры, положите книгу на стол у окна.

— Хорошо, господин пастор.

— Пойду за пальто. Спокойной ночи, господин Стилле.

— Спокойной ночи, господин пастор.