Исповедники

Практически сразу за их обиженным ржанием со стороны республиканцев раздались громкие тяжелые раскаты, от которых с этой стороны поля вскоре вздыбилась земля. Вот только умирать тут было некому, как, впрочем, и защищать этот участок фронта тоже – окопы были полностью пусты. Солдаты с полными ужаса глазами бежали назад, на бегу рассказывая своим товарищам, как столкнулись с дьяволом во плоти, который умерщвлял все вокруг, убивая всех странным зеленым светом, который от него исходил. Пытавшиеся остановить беглецов офицеры стреляли в спины дезертиров, но остановить дикий вал испуганной людской массы, когда слухи моментально обрастали все большими ужасными подробностями, они не могли. Все, что им оставалось, – последовать за подчиненными – матерясь и изредка стреляя в тех, кто больше всех вносил паники в отступающие ряды деморализованного войска.

* * *

– Роберт, будь проклят день, когда я послушал тебя и решил проверить человека, в деле которого стоит печать, что он находится на личном контроле тайной полиции. – Взбешенный бригадир не сдерживался и крыл матом своего подчиненного. Кто знал, что попытка проверки молодого и ничем не примечательного парня, пусть и с таким странным личным делом, обернется не только ужасающими потерями среди полка, но и насмерть перепуганными солдатами, которые еще целый день после случившегося отказывались возвращаться в свои окопы, даже когда их убедили, что там больше нет никого. Ни дьявола, ни бога.

Полковник сидел и покачивался из стороны в сторону. Ругательства старшего по званию просто не доходили до его разума, сейчас в нем замерла только одна цифра – трехмесячная норма! Три месяца работы полной его роты! Столько выдал капитан после того, как прибыл на повозке в лагерь и добрался до аниматрона, пугая всех по пути своим видом и вызывая новую волну паники, но только среди тех, кто окопную войну видел издалека.

– Роберт! Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? – Голос бригадира прорвался через завесу собственных мыслей, и полковник посмотрел на старшего по званию приятеля.

– Он перебил всех ремесленников врага, Антуан, всю их охрану, лишил душ всех убитых и раненых на этом поле, и все это – за полчаса, просто сидя на одном месте! Такого просто не может быть!

– Очнись, Роберт! Это все произошло на самом деле, и мы с тобой к этому причастны! У нас теперь не полк, а кучка деморализованных и трясущихся от страха дезертиров, которые накладывают в штаны всякий раз, когда видят его, выходящего из дома!

– Антуан, этого просто не может быть! – словно молитву твердил полковник. – Я никогда не видел ничего подобного, кто он такой, черт его задери! Кого нам прислали эти идиоты?!

Бригадир, видя, что его не слушают, взял себя в руки и сел за стол, где, словно болванчик, сидел и качался из стороны в сторону полковник, повторяя одни и те же слова.

– Все, хватит причитать! – Он выплеснул стакан с водой в лицо младшего по званию, и это подействовало. Тот моментально дернулся и посмотрел прояснившимся взглядом на своего командира.

– Да, прости, Антуан. – Полковник опустил голову, но собственные мысли остановить было сложно, они, словно безумные, метались в поиске ответов, которых ни у кого не было.

– Давай отложим пока разговор с моим «родственничком» на лучшее время, сейчас нам нужно сосредоточиться на том, чтобы привести в чувство солдат и ремесленников!

– Это будет сложно, – признался полковник. – Из всей его охраны с ним остался всего один сержант, остальные давно попросили перевести их в другие подразделения. Даже расстреливать их бессмысленно – люди слишком напуганы увиденным.

За столом воцарилось молчание.

– Слушай, ремесленник у нас ты, и не из последних, как вообще такое возможно? Ты слышал о людях из своего Цеха с такими способностями? – Бригадир задумчиво посмотрел на полковника, который также был погружен в свои мысли.

– Я слышал о нем самом: самый молодой подмастерье за последние двадцать лет, поймал и убил Кукольника, по крайней мере, так писали газеты.

– Так это он? Что ж ты раньше об этом мне не сказал?!

– С учетом того, кто его отец, я думал, что его просто тащат наверх, – поморщился полковник от справедливого замечания, – да любой бы так подумал!

– Любой, кроме меня, – отрезал бригадир. – Его отец – мой дальний родственник, и ничего хорошего я о нем среди родни не слышал, так что уверен – парень пробивался в профессии сам. Черт, даже спросить о нем не у кого!!!

– Ну вообще-то можно у Лютоглаза запросить информацию. – Ремесленник припомнил, что одно время в Цеху обсуждали странный поступок еще более странного ремесленника с вручением школьнику синих перчаток действующего антианиманта, хотя мальчишка пробыл на фронте всего пару месяцев. Еще один тревожный звоночек, к которому нужно было вовремя прислушаться…

– Я вспомнил, что он был у него на практике.