Исправить наркома Ежова (СИ)

Что-то происходит. Оранжевые обои неожиданно становятся прозрачными, исчезая и растворяясь, а вместо них появляется грубая побелка. Сквозь стильный столик с говорящим Юркой становится видно массивную деревянную контору, подобно тем, что стояли в старых почтовых отделениях. Через несколько секунд нет ни столика с Юркой, ни снующих официанток в холщовых передниках... И я не сижу уже, а стою, лихо заложив руки в карманы галифе. Совсем как в далёкой молодости, перед войной. Когда работая слесарем любил гулять по городу вот так, по-блатному.

- Елизавета Геннадьевна? - франтовато ставлю я сапог на носок. - Пардон муа, так сказать, от нас к вам?

Заливистый кокетливый смех раздаётся в ответ, и я приосаниваюсь ещё больше.

Мне хочется казаться галантным и обаятельным, и потому я, ко всему прочему, сжимаю в зубах папиросу, выпуская облака дыма в потолок.

- А что это вы, Николай Иванович, так непонятно говорите? - отвечает мне красавица в гранатового цвета помаде за конторкой. - Мне и половины не разобрать!

- Это хранцузский, Елизавета Геннадьевна! - отвечаю я улыбаясь. - Что-ж вы думаете, мы там совсем необразованные, а?

- Какой вы... Загадочный и разносторонний, Николай Иванович! Каким и должен быть настоящий мужчина!

Правильно говорит, молодец. Хорошая баба! Постояв чуток, я подваливаю поближе к стойке. Так сказать, на абордаж.

- А как смотрят красавица на то, чтобы прокатиться по шоссе? Так сказать, с кортежем? Цветы-ягодки ихних щёчек не нуждаются в ветерке за окошком красивого авто?

Как удачно я сказал!

- Что вы, Николай Иванович, как можно? Рабочий день ведь на улице! Заведующий наш ругаться будет, товарищ Киреев... - опускает та глаза в пол. - Прогул поставит! Он мне завсегда их ставит за опоздания! - та переходит на шёпот. - Злюка, каких свет не видывал! Грозился уволить!

Заведующий, говоришь? Прогулы?

- Начальник? - запах её духов сводит с ума, и встав на цыпочки, я касаюсь щекой её губ. Робкая, поцелуй почти не чувствуется... Гранатовый, поцелуй - Начальник, значит? А ну-ка...

Кивнув охране, делаю несколько быстрых шагов к двери, за которой попрятались сотрудники ателье. Так её, пинком!

Персонал скучковался в дальнем углу, за кучей отрезов - бугай-переросток в толстовке да несколько девок-швей, столпились вокруг, будто овцы у барана. Последний сразу вызывает у меня стойкое чувство неприязни - слишком высокий, не люблю таких.

- Здравствуйте, товарищ Ежов! - голосит нестройный хор.

Киваю легонько. Охрана расходится по комнате, встав у окон.

- Киреев? - цежу сквозь зубы.

- Я, товарищ Ежов! - белый как мел директор выдвигается из кучки.

В каждом движении видна раболепная покорность... Даже смешно - бугай, а кажется маленьким! Я вот, метр с кепкой, а какой большой!

- Ты не родственник того самого Киреева? Расстрелянного, как враг нашего трудового, советского народа? - громко интересуюсь я.

Человек меняется в лице, хотя казалось бы - куда уж?

Возле Киреева мгновенно становится пусто: только что ещё стоял человек в окружении сотрудников, и - бац, на тебе - совсем одинёшенек.

- Слушай теперь меня внимательно, 'товарищ' Киреев...

Сквозь грубую побелку проступают оранжевые обои, ателье растворяется, закачавшись в белесом мареве...

- Коля, Коля!!! Очнись!!! - кто-то безбожно лупит меня по щекам. - Коля, твою мать, не дури, ну?!..

Нет ни сотрудников ателье, ни Киреева с белым лицом. Даже грубой побелки и красавицы в гранатовой помаде - тоже, нет. Есть только испуганное лицо Юрки совсем рядом и кофейня. Как её там? 'Палаццо делла Канчеллерия', в старом доме на Тверской.

Где всё по-прежнему: академическая парочка за соседним столиком, шмыгающие официантки в холщовых передниках...

- Очухался? - Юрка внимательно смотрит мне в глаза. - Ну, брат, я не ожидал: ты отрубился мгновенно, зрачки закатились и опал на спинку... Как от передоза... - он пристально щурится: - А ты часом не это, брат... Не балуешься наркотой?.. А то знаешь, штука такая...

- Очумел? - выдавливаю я, с трудом распрямляясь. - Сколько я провёл в отключке?

- Я время не засекал, конечно, но с полминуты с гарантией. - Юрка не отводит от меня взгляда, словно что-то увидел. - Скажи, а ты...

- Ты не поверишь, но я только что видел сон, Юр.

- Сон?

- Да. Про Ежова и это же место. Раньше здесь находилось ателье, а Ежов приезжал сюда к одной из любовниц.

Вкратце я пересказываю очередное видение психиатрическому другу. Друг, к его чести, на сей раз предельно серьёзен.

- Гранатовая помада, говоришь? - угрюмо спрашивает тот, когда я заканчиваю.

- Ага. Ежов маленьким был, метр с кепкой. Ну, и поднялся на цыпочки, чтоб та его чмокнула.

Ничего не отвечая, тот внимательно осматривает ладонь. Затем, перегнувшись через столик, бесцеремонно трёт мою щёку пальцем. От неожиданности я даже не успеваю отдёрнуться, а когда делаю это со словами: 'Да всё уже, тут я!!!..', тот, ничего не говоря, молча садится на место. И тут до меня, что называется...

- Помада?!

Ещё раз глянув в ладошку, тот пожимает плечами.

- Покажи!