Исправитель. Книга 1. Первомай

Я понимал, что патрульных к делу притянуть проблематично, но нужно было что-то делать. Двери белой «Волги» снова захлопали. Взревел мотор, и машина быстро покатила в сторону соседнего дома, такого же длинного и тоже стоящего под углом к Ленинградскому шоссе.

— Ты тоже пьяный или как? — сердито и одновременно равнодушно спросил старший лейтенант.

Сержант, не глядя в мою сторону, продолжал хлопать по карманам мужика, похожего на бомжа.

— Я в подъезде их разговор подслушал, — импровизировал я, поскольку на объяснения того, откуда я в действительности знаю подробности преступления, времени не было. — Случайно. Они выкуп получили за похищение дочери директора гастронома. Поэтому и погнались за мной.

— Зачем за тобой-то? — хмыкнул старлей. — Чтобы убить? Документики покажи.

— Наверное…

Он криво усмехнулся и взяв паспорт, внимательно его изучил. Смерив меня с головы до ног недоверчивым взглядом, уточнил:

— Что в Москве делаешь?

— Бабушку навещаю.

Он снова хмыкнул, глянув на портфель в моей руке.

— Сколько у них денег? — спросил он, возвращая паспорт.

— Сумму не знаю, но они говорили про «дипломат». Типа, «дипломат» с деньгами.

Старлей с сержантом переглянулись.

— Поехали, проверим, — кивнул сержант.

Голос у него был низкий, скрипучий, как железом по железу.

— Этого брать? — показал он на пьяницу.

Старлей только рукой махнул.

— А этого? — спросил сержант, показывая на меня.

— Нет! Я данные запомнил, если что. Давай за руль! Сами разберёмся.

Стартёр несколько секунд потарахтел, прежде чем схватился двигатель, и тут же взвыла сирена. «Козёл» сорвался с места и полетел вслед успевшей умчать довольно далеко «Волге». Да, судя по тому, что менты оказались похожими на джентльменов удачи из каких-нибудь девяностых, версию с бредом и галлюцинациями отметать было рановато.

Тем не менее, бред это был или не бред, но я видел фотографии того, что Толоконников сделал с девушкой. А значит… надо было идти в уголовный розыск, но время было не на стороне жертвы. Боюсь, объяснения могли бы затянуться. Стало быть, нужно было мчаться в другое место. Тем более, оно было недалеко.

Со всей дури я побежал обратно к универсаму. Выбежал на улицу и понёсся по тротуару, наслаждаясь давно забытым чувством лёгкости. Ноги и дыхалка работали, как у молодого. Будто не было миллионов выкуренных сигарет и цистерн выпитой за эти годы беленькой.

Удивительное дело, ритм столицы, спешащие по мокрому асфальту прохожие, летящие автомобили и свежий, несущий аромат наступающей весны ветер, вплетались в ритм моего бега и придавали мне сил и бодрости. Давно я не чувствовал себя таким энергичным и решительным.

Через несколько минут я подбежал к «Ленинградскому». Влетел внутрь, чуть не сбив пожилую даму, которую и бабулькой-то назвать язык не повернётся. Профессорша, не иначе.

— Молодой человек! — укоризненно подняла она брови.

— Простите, — улыбнулся я, останавливаясь и оглядывая грандиозный универсам. Надо было сообразить, куда двигаться дальше. Вероятно, нужно было двигать в тот или другой конец. Я пошёл быстрым шагом мимо стендов с продуктами в сторону большой таблички с надписью «Мясные консервы», колышущейся под потолком чуть дальше точно такой же вывески с рыбными консервами. Проталкиваясь сквозь очередь за колбасой, я дошёл до конца.

— Эй! — окликнула меня строгая пышнотелая продавщица в белом халате и чепце, когда я подошел к двери обозначенной, как служебное помещение — Куда⁈

— К Кофману! — не задумываясь, выпалил я.

— Якова Михайловича нет! — сердито ответила она. — И сегодня не будет.

— Его нет или он не принимает? Это очень важно! Я по семейному вопросу!

— Нет его! — повторила она, будто отгоняя назойливую муху.

— Я всё-таки гляну, — кивнул я и нажал на дверную ручку.

— Да что это такое! Вова! Иди скорее!

Не дожидаясь появления Вовы, я заскочил в тёмный коридор и побежал, выискивая табличку с именем заведующего. Ага, вот и она, нашёл быстро. Я без стука толкнул дверь и ворвался в кабинет. Но Кофмана там не оказалось, кабинет был пуст. Правда, очень недолго. Тут же нарисовался крепкий дядечка, а за ним появились два пропитых грузчика в синих халатах.

— Ты кто такой? — с угрозой в голосе спросил, по всей видимости, тот самый Вова.

— Вова, где шеф? — уверенно перевёл я разговор в нужное мне русло. — Знаешь его домашний номер? Звони!

На шум подбежали тётушки с циничными лицами товароведов и бухгалтеров.

— Где Яков Михайлович⁈ — повысил я голос. — У меня важная и срочная информация!

Сначала повисла короткая пауза, заполненная недоумёнными переглядываниями, а потом трудовой коллектив пришёл к единогласному решению, о выдворении меня из служебных помещений. Почти к единогласному. Одна из участниц этого импровизированного собрания всё же решила сделать звонок шефу, но не дозвонилась.

А дальше всё пошло почти по Ильфу и Петрову. После непродолжительной гражданской панихиды тело было предано земле. Впрочем, меня, как Паниковского не бросали, а просто вывели из закромов родины.