Исправительная академия. Тома 1 и 2

— Тихо! — Елена Олеговна мягко, но настойчиво прижала мою голову к подушке. — Вы обо всем узнаете из первых уст. Но сейчас, прошу вас, дайте мне закончить работу. Я еще не привела вас в порядок.

— Ладно, — проворчал я. — Так что мне нужно делать?

— Хотя бы не шевелитесь. Я ведь работаю с тканями неинвазивным методом… И раз уж вы в сознании, имейте в виду, что будет довольно неприятно.

О, это я помнил — Тимофей Викторович не особо меня щадил, когда сращивал рану на бедре. Я кивнул и пообещал лекарше не орать.

Стараясь отвлечься от боли, я разглядывал обстановку в комнате.

Интересно, насколько близкой родней приходился этот Глеб Алексеевич государю? Раз князь именно Великий, то, насколько я помнил, оказался я почти что у бога за пазухой. Другой вопрос, почему мне оказали такую честь.

Нет, все понятно, Оболенские — очень многочисленный и могущественный род, а я теперь стал одним из двух княжичей. Пусть не наследовал, но все равно вес отныне имел совершенно иной. Кроме того, могли сыграть роль и мои заслуги — все же в героя поиграл успешно.

Но только ли в этом было дело? Или я вляпался в нечто настолько важное, что дело взяла на карандаш императорская семья? Ну и меня решили держать поближе, ибо, например, слишком много разузнал…

— Готово, Владимир Андреевич, — лекарша отняла руки и поднялась на ноги. — Не могу констатировать, что вы здоровы — все же в ближайшие дни вам стоит вести максимально приближенный к постельному режим. Однако вы сможете прибыть на аудиенцию к моему господину.

Я приподнялся на кровати и удивленно уставился на молодую женщину.

— Даже так?

Она улыбнулась одними губами.

— Вы, ваше сиятельство, насколько я поняла из контекста, сыграли едва ли не ключевую роль в деле, о котором уже два дня судачит весь город. Скандал в исправительной академии для детей аристократов! Тут и простолюдины бы руководство на вилы подняли, а теперь представьте, как бурлит свет…

Я кисло улыбнулся.

— На то и был расчет.

— Если вы чувствуете в себе силы, я позову слуг, чтобы помочь вам одеться. Если вдруг вам станет хуже или вы почувствуете любое недомогание… Я буду здесь до утра.

— Благодарю, Елена Олеговна, — кивнул я. — Великому князю с вами очень повезло.

Лекарша сдержанно кивнула и вышла, оставив меня пялиться на роскошную лепнину невероятно высокого потолка. Да уж, дворец, судя по всему, отгрохали такой, что наверняка на него ушел весь бюджет какой-нибудь средней губернии…

Меня умыли, одели, даже напоили крепким сладким чаем — ароматным и с долькой лимона — и затем повели на аудиенцию.

Я брел по коридорам, украшенным собраниями древностей и предметов роскоши — картины великих мастеров, рыцарские доспехи и старинное оружие, коллекции фарфора и хрусталя… Столько великолепия, что Эрмитаж позавидует. Великий князь, вероятно, предпочитал вкладываться в вечные ценности.

— Прошу, Владимир Андреевич, — шепнул лакей, когда объявили о моем прибытии.

Я шагнул в распахнутые двери и оказался в помещении, напоминавшем одновременно рабочий кабинет, зал собраний и гостиную. Все было выполнено в английском готическом стиле: темное резное дерево, тканевые обои на стенах, убранный сукном длинный стол, за которым могли разместиться человек десять…

И там уже собралась весьма разнообразная компания. При моем появлении все, кроме одной женщины, встали в знак приветствия.

— Владимир Андреевич, — улыбнулся приятный мужчина лет тридцати пяти и шагнул мне навстречу. — Счастлив принимать вас в своем доме. Мы безмерно рады, что ваши раны удалось быстро исцелить.

Я застыл, не очень понимая, как себя вести. К сожалению, в этой моей «прошивке» записей об этикете не сохранилось. Что ж, будем действовать по наитию и исходя из моих весьма скромных познаний.

Я поклонился.

— Милостивый государь…

Сидевшая за столом Темная мать Друзилла хмуро покачала головой. Видимо, с обращением я накосячил. Однако Великий князь не подал вида.

— Прошу, займите место за столом.

Брат Луций, которого я не ожидал здесь видеть, отодвинул передо мной стул, и я устало рухнул на жестковатое сидение. Да уж, восстанавливаться придется долго. Видимо, на этот раз организм решил наказать меня за столь безрассудное использование наших ресурсов.

Я внимательно оглядел собравшихся. Глеб Алексеевич восседал во главе стола. По левую руку от него расположились служители Ордена — старуха Друзилла, брат Луций и еще один мужчина преклонных лет, которого я не знал.

По правую руку, видимо, разместились «силовики» — я узнал подполковника Самойлова, а рядом с ним восседал мужик, словно спрыгнувший со старинного портрета: с роскошными седыми бакенбардами, пышными усами и густой, но аккуратно подстриженной бородой. Седой как лунь. И, судя по выправке, дедуля был из старой школы. Он внимательно следил за мной, но не сказал ни слова.

Я расположился третьим в этом ряду, рядом с Самойловым и напротив Луция. В окружении недавних знакомых было комфортнее.