Исправление настоящего (СИ)

— Ничего, — прорычал Погорел, развернулся и побежал в дом, надеясь найти хотя-бы комнату с картиной. Не нашел… Спустился вниз и напрямую спросил, куда она делась.

— Ты бы оделся, что ли, — хмыкнул устало Босяткин, которому стал уже потихоньку поднаедать этот псих, носящийся по его дому в голом виде, — неприлично, понимаешь, яйцами в гостях трясти, уважаемый. В приличном обществе пребываешь.

Погорел поднял с травы простынь, обернулся и снова задал вопрос о комнате, а заодно и о красных штанах с тельняшкой, получив в ответ лишь выразительный винт пальцем возле хозяйского виска. Что с психа возьмешь, принесла же нелегкая веселенькую парочку, вздохнул Босяткин. Как бы еще дом не спалили…

— Разминался после баньки? — спросила Кэт с иронией вернувшегося с пробежки. — Отличный способ поддерживать себя в форме.

— Ногу покаж, — схватил он ее за лодыжку, пытаясь найти там следы от недавнего браслета. Чисто…

— Отвали! — брыкнулась Кэт, — общее мытье тебе еще не дает право меня лапать.

— Месячных все равно нет, — зло прорычал он, — можно и не беречься.

— А ты еще и хам, я смотрю.

Последнее Погорел проглотил молча, беря себя в руки, чтобы еще больше не накалять и так накаленную обстановку. Вспомнилась одна симпатичная учительница, только что выписавшаяся из психушки, с которой ему пришлось общаться однажды на собеседовании. Та пришла к ним устраиваться на работу менеджером по продажам, где честно в этом и призналась. Вполне нормальная дама с виду. Может, и он тоже вполне нормальный. С виду…

— А теперь еще раз в двух словах, почему именно тебе предложили меня убрать, — попросила Кэт, когда хам уже отдышался и они, расположившись в предбаннике, с подводной лодки все равно никуда не денешься, принялись за пивко. — Твою версию я выслушала, знаю про себя все, хотелось бы отработать теперь и свою, что не я, а ты заодно с бандитами. Пропадаешь все время куда-то, получаешь там указания, возвращаешься и начинаешь в наглую приставать.

— Хотел бы, отымел бы еще в подвале, давай сменим тему, — попросил он. — Пока я и в самом деле не возбудился, не буди во мне зверя.

— А то что?

— Ничего.

— Я тебе нужна, как свое спасение перед судом, вот поэтому ты меня и бережешь, чтобы сухим выбраться из воды.

— Достала, блин… Я должен был убрать какого-то авторитета в законе, за что мне было обещано освобождение дорогого мне человека. Так же решался вопрос с мом долгом в полтора миллиона долларов, висящим на моих ногах тазом с цементом. Мало?

— И ты повелась, девочка, я так дорого стою? — усомнилась Кэт.

— Я ухватился за соломинку, мальчик, терять мне все равно было нечего. И если первые полмиллиона, повешенных на меня за то, чего я не делал, были под большим вопросом, то миллион за утопленный раритет я получил в свой актив вполне заслуженно.

— Мне плевать на твои активы, раритеты и их миллионы, звучит неубедительно.

— Когда у самой миллиарды.

— У вас убийство губернатора стоит пятьдесят тысяч долларов, а здесь какая-то…

— …миллиардерша, — усмехнулся Погорел. — Может тебя просто решили попугать и стрясти еще бабок, из которых и расплатится со мной, детали мне были неинтересны.

— Спасти одну, убив другую? — поддела с ехидцей «спасителя» Кэт. — Какие мы крутые, никогда про такие расценки не слышала, чтобы за убийство отваливали столько в одну копилку.

— Тонущий цепляется за любую соломинку. И вопрос был не в деньгах.

— А в их количестве, — сверкнула глазами Кэт. — Ладно, с тобой все ясно, правды все равно не добьешься. Ты мне про другое расскажи, я в новостях услышала про бойню, пока ты в уборную ходил, учиненную одним бизнесменом в Подмосковье, но толком ничего не поняла. У молодца не пошел бизнес, он пошел и застрелил мера.

— Ты про Краснохолмского стрелка?

— Наверное, — пожала плечами Кэт.

— Стрелок, крутой выкидыш из строительного бизнеса, — ответил он, — прикончил мэра городка прямо в своем кабинете и еще одного высокопоставленного чинушу от электросетей, после чего замочил еще своего друга, который должен был ему полмиллиона баксов и уж потом замочился сам. Совершая все свои убийства, он даже не прятался, подставив свое лицо под все видеокамеры. Скорее всего, сам себя и приговорил. Выперли беднягу из бизнеса, а он ведь половину города отстроил. И дальше бы строил, да только в их мирное болотце пожаловала более крупная рыбешка и отжала у карася бизнес. Чиновникам какая разница, кого доить. Чиновнику главное — чтобы в его болоте было все мутно и тихо, чтобы никаких разборок. Тогда-то отжатый и заявился требовать свои отступные двадцать миллионов, когда окончательно понял, что его поимели, вот тут-то у него нервы и не выдержали, когда получил от ворот поворот. И в самом деле, зачем отдавать такую огромную сумму тому, кто сам уже ничего не стоит. Отстроил половину города, хорошо, дай и другим немного порыться в песочнице.

— Сколько? — переспросила Кэт.

— Двадцать миллионов, — повторил Погорел, — не знаю только, рублей или долларов.

— Именно эту сумму я и хотела от тебя услышать, не может двум людям послышаться одно и то же.