Испытай меня нежностью и болью

Я злюсь на нее. Но еще я хочу ей помочь. Отвлечь, вырвать из паутины болезненных мыслей. Сделать так, чтобы она забыла о своем бывшем недопарне и его цирке с самоубийством. Если честно, я вообще сомневаюсь, что он всерьез собирался покончить с собой. Наверняка случайно переборщил с дозой снотворного, а то и вовсе специально погуглил, что и в каких пропорциях нужно смешать, чтобы откинуться, но не насовсем. Чтобы откачали. В интернете сейчас можно найти любое дерьмо. Мы сталкиваемся с этим постоянно, когда к нам в клуб приходят брошенные, несчастные, изнасилованные, потерявшие смысл жизни девчонки.

Здесь, в игровой, я могу все и одновременно. Я могу наказать ее и утолить свою злость. Я могу приласкать ее и утолить ее потребность в тактильном контакте, нежности и поддержке. Иногда сессия — как сеанс психотерапии. Я могу все. И я сведу ее с ума.

Арина забирается на кресло, и я хорошенько фиксирую ее ноги — в коленях и на щиколотках. Плотные ремни не перетягивают кожу, но держат крепко и надежно. Член в штанах уже набухает, но сегодня я планирую воспользоваться не только им. Я хочу довести ее до исступления. Я хочу выебать ее так, чтобы она запомнила.

— Петь… — шепчет она, не решаясь откинуться на подголовник. Я стою прямо между ее разведенных ног.

— Мастер, — поправляю я ее строго. — Никаких разговоров. Дай это мне, — я забираю у нее парафиновые свечи, которые она до сих пор крепко сжимает побелевшими пальцами, и уже через мгновение щелкаю зажигалкой. Арина тут же вцепляется в подлокотники. Я обхожу ее, наклоняюсь к самому лицу, спрашивая хрипло на ухо: — Ты боишься меня?

— Немного, — отзывается она эхом.

— Хорошо, — я киваю, наклоняя горящую свечу и капая расплавленным воском на ее плечо. Арина вздрагивает, пытается стряхнуть расползающееся по коже темно-розовое пятно парафина, но я качаю головой: — Так не пойдет, детка.

Мне приходится зафиксировать и ее руки тоже. Я снова и снова обхожу ее по кругу, время от времени капая на обнаженную кожу воском, сминая второй рукой ее груди, тяну за возбужденные соски, ласкаю живот, мягко погружаю в ее лоно один палец, заставляя ее выгнуться в пояснице и наконец тихо застонать.

— Я ведь предупреждал, что выебу тебя? — шепчу я тихо и вкрадчиво, облизывая палец, пропахший ее естеством.

— Да, — отвечает она таким же шепотом.

— Но я не уточнял, чем, верно?

— Угу… — я вижу в ее глазах возбуждение и страх, и питаюсь этим:

— Ты когда-нибудь слышала о секс-машинках?

Она мотает головой, делая испуганные глаза. Значит, слышала. Я снова шепчу в самое ухо:

— Это маленький прибор, который встроен прямо в это кресло. Я направлю его в тебя, и он будет двигаться внутри, не сбиваясь, не меняя ритм, каждый раз до самой глубины, быстро и неумолимо. Пока я его не выключу, конечно, — я улыбаюсь. Она дергается, рычит от бессилия, но я предупреждаю еще раз: — Никаких разговоров. Иначе я принесу кляп.

Поршень, встроенный в кресло, прячется с нижней стороны и практически незаметен, пока я не разворачиваю прибор, направляя его прямо между ног Арины. На конце аппарата — большой черный резиновый фаллос с дополнительной вибрацией внутри и маленьким отростком снаружи для стимуляции клитора.

— О боже, — шепчет Арина, увидев это жутковатое на первый взгляд устройство, и я киваю:

— Да, ты будешь кричать именно так. О боже. Долго и громко.

Для более надежной фиксации мне приходится перетянуть ремнями ее бедра и живот, затем я включаю машинку, оставляя ее пока на первой скорости. Черный агрегат тут же подается вперед. Арина пытается отползти повыше, увернуться, но ее надежно держат ремни. Игрушка неумолимо погружается в ее влагалище, таранит стенки, замирает внутри и так же медленно, невозмутимо выходит обратно, уже мокрая от Арининой смазки.

— Твою мать, — выдыхает девушка, цепляясь пальцами за края подлокотников, и тут же запрокидывает голову, потому что резиновый член опять входит внутрь, утыкаясь до упора, опускаясь тяжелым вибрирующим лепестком на клитор…

Я отхожу в сторону, чтобы достать с полки смазку: когда скорость машинки увеличится, естественной будет не хватать, и для легкого скольжения пригодится лубрикант. Пока я кладу тюбик между ее ног, рядом с двигающимся поршнем, а Арина даже не замечает моих действий, снова выгибаясь на кресле… Наблюдать за ней — сплошной кайф. Член давно встал, и мне приходится расстегнуть ширинку, чтобы дать ему свободу. Я включаю вторую скорость, позволяя черному агрегату чуть быстрее скользить между женских бедер, а сам снова берусь за свечу, которая уже истекает воском.

30 глава. Неумолимо и беспощадно

Арина закрывает глаза, расслабляясь и доверяясь мне. Кожаные ремни плотно перетягивают тонкую женскую фигурку в нескольких местах. Она не может двигаться, не может увильнуть, не может спастись. Ее распластанное на черном кресле обнаженное тело — полностью в моей власти, и ей не обязательно наблюдать за происходящим — достаточно чувствовать, впитывать кожей, ощущать внутри себя, плавиться под прикосновениями пальцев.