Испытай меня нежностью и болью

Через полчаса мы сидим в кухне, перед нами дымится горячий ароматный зеленый чай, но ни он, ни я не притрагиваемся к кружкам, а просто молча смотрим в столешницу пустыми взглядами.

— Если это твой ребенок, то ты должен взять за него ответственность, — говорю я наконец. — Если она решит оставить его, конечно…

Он поднимает на меня взгляд и смотрит почти злобно:

— По-твоему, я настолько ничтожество, что сам этого не понимаю?! По-твоему, я просто пошлю ее нахуй с ребенком?!

— Прости, — я снова сжимаюсь в комочек. Наверное, Аня гораздо мудрее меня, она правильно сказала, что Петя — самый прекрасный мужчина на свете. А я — посмела допустить мысль, что он откажется от ребенка.

Чтобы хоть как-то загладить свою вину, я встаю с места, подхожу к Пете и обнимаю его со спины, кладу голову куда-то между его лопаток, прижимаюсь крепко и тесно. Он молча принимает это, гладит пальцами мои руки, и мне так хочется сказать: я влюбилась! я люблю тебя! — но теперь это кажется особенно эгоистичным и жестоким. Я и так сомневалась, что ему будет нужна моя любовь — а теперь тем более.

Что, если он окажется отцом? Что, если Аня решит оставить ребенка? Что, если они захотят создать семью? Хоть Петя и сказал, что это была история про общение и секс… Все меняется. Вдруг они решат попробовать? Ребенок — отличный мотиватор к тому, чтобы начать новую жизнь, отказаться от прежних привычек и установок, взять на себя ответственность, стать по-настоящему взрослым. И это хорошо, это замечательно… Разве я смею этому мешать?

Петя не предатель — но как скоро мне не будет места в его жизни?

37 глава. Тест и ожидание

Петр

От секса бывают дети — и я, блять, прекрасно знал это.

В моей профессии — и я не о массаже, — контрацепция была одним из китов, на которых строилась вся работа, а клуб всегда делал на этом особый упор, длинными лентами выдавая презервативы каждому посетителю, даже тем, кто налепил на грудь зеленую наклейку. Защита от нежелательной беременности и защита от заболеваний, передающихся половым путем.

Я всегда строго следовал этому правилу — надевать презерватив, прежде чем засовывать член в чье-то влагалище. Потому что это было проявлением уважения, заботой о своем собственном здоровье и здоровье партнерши, потому что это гарантировало безопасность и отсутствие последствий. Я не хотел стать папочкой случайного ребенка случайной женщины. И я очень щепетильно относился к этому вопросу — потому что некоторые случайные женщины были очень даже не против.

Да-да, некоторые постоянные клиентки клуба влюблялись — в меня, или Мирона, или Егора, — и надеялись, что нас можно захомутать, уговорив на секс без презерватива и предъявив потом беременное пузо. Принято считать, что это мужчинам «жмет», «недостаточно чувствительно» и «хочется естественности», но в нашей с парнями практике бывало иначе: девчонки жаловались на несуществующий «дискомфорт», «отсутствие контакта» и «неприятный запах резинки», чтобы заполучить внутрь нашу сперму. Все подобные попытки немедленно пресекались — девушки навсегда лишались права приходить на вечеринки и сессии в клуб, а Егор на каждом собрании сотрудников методично и упрямо вдалбливал в головы мастерам важнейшее правило: секс — только с презервативом.

Даже если девушка утверждает, что она бесплодна.

Или пьет таблетки.

Или у нее аллергия на латекс.

И вот — я облажался.

С Аней мы были знакомы очень долго — почти год. Она то пропадала, то приходила опять. У нас бывали жесткие сессии, бывал классический секс, иногда мы просто болтали и пили коктейли. Она нравилась мне — чисто по-человечески, и трахаться с ней тоже было классно. Но она не была похожа на влюбленную. Такие девчонки вели себя одинаково: всегда норовили попасть на сессии к конкретному мастеру (Аня бывала и у других), не пропускали ни одной вечеринки (Аня могла пропасть на три месяца — и хоть бы что), настойчиво проявляли знаки внимания (Аня ходила по свиданиям и делилась этим во всех подробностях, в том числе сексуальных), а главное — всячески намекали на секс без презерватива. С Аней такого не было: она всегда сама исправно натягивала резинку на мой член, прежде чем развести бедра. Так что облажался тут именно я. В тот вечер она была у меня четвертой (звучит паршиво, знаю), у меня тупо кончились презервативы, я сообщил ей об этом, а она сказала, что это не страшно, она все равно пьет противозачаточные… Член стоял торчком — мне не хотелось тащиться в бар или вызывать администратора. Я трахнул ее без резинки. Кончил на живот — но это тоже так себе оправдание для собственной безответственности.

Короче — я облажался.

И теперь я — возможный отец.

Еще больше все усложнял тот факт, что Аню изнасиловали, и возможно, отец — не я. Это вроде как было хорошо (не стопроцентная вероятность отцовства, а пятьдесят на пятьдесят), но вроде как радоваться этому было откровенно хуево (ведь ее изнасиловали).

Так что я просто пообещал сдать кровь для теста на отцовство.

Сказал, что все в порядке.

И молча проглотил ее поцелуй в губы, хотя целоваться с ней вовсе не хотелось.