Испытание

Я хочу сказать, что он ошибается, что я бы поняла. Я открываю рот, чтобы сказать, что он, конечно же, убьет двух волков, чтобы спасти Мэйси – и тут осознаю, что он прав. Мы все исходим из того, что Хадсон сам выбирает, когда использовать свои таланты, чтобы спасти нас, но так ли это? Я знаю, что всегда буду его любить, всегда буду на его стороне, всегда поддержу его выбор. Но если быть честной, часть меня была бы безутешна, если бы он не сделал всего, что в его силах, чтобы спасти последнюю оставшуюся у меня родню – ту девушку, которая пошла бы на все, лишь бы спасти своих друзей.

Он видит это в моих глазах и, судорожно вздохнув, шепчет:

– Грейс, я умоляю тебя – не оставляй меня таким. Я не знаю, как долго я еще смогу это выдержать и не потерять навсегда как себя, так и тебя.

У меня разрывается сердце. Потому что ради Хадсона я бы сделала все – все что угодно. Кроме этого. Какие бы страдания ни доставляли ему его магические таланты, есть то, чего он не учел. Хотя его сила может когда-нибудь в будущем надломить его, нет гарантии, что это обязательно произойдет. И поскольку рядом с ним всегда буду я, его пара, то, что бы ни случилось, у меня будет возможность помочь ему вновь обрести себя. Но, если я лишу его этих его способностей и кто-то попытается убить меня – и сумеет это сделать, поскольку у него больше не будет его дара – вот тогда его душа не сможет пережить боль от потери пары, кто бы ни пытался помочь ему собрать осколки. Я знаю это наверняка – потому что я чувствовала бы себя так же, если бы мы с ним поменялись ролями и что-то произошло с ним самим.

Когда вы сопряжены, это значит, что вы прикрываете и поддерживаете друг друга. Всегда. И я буду носить Корону до скончания времен, если это будет необходимо для спасения моей пары.

Как бы то ни было, сейчас не время пытаться убедить Хадсона, что я права. Потому что сейчас мы оба валимся с ног от изнеможения. Но я вижу, что он ждет, чтобы я согласилась положить конец его мучениям, а сама я уверена – впервые со дня нашего знакомства, – что разочарую его.

И я совершенно не представляю, что нам теперь делать.

Глава 33. Порой перерыв на кофе бывает роковым

Должно быть, он видит мой отказ на моем лице, потому что его плечи опускаются.

Но через секунду он расправляет их, и у него делается непроницаемое лицо – то, которое он показывает остальному миру. Даже его глаза, которые в последние дни всегда смотрели на меня с нежностью, ничего не выражают.

– Хадсон…

– Все в порядке, – говорит он, и его улыбка, когда он заправляет волосы мне за ухо, полна печали. – Как насчет того, чтобы немного поспать?

Я хочу возразить, хочу сказать, что надо бодрствовать, пока мы не решим эту проблему. Но, по правде говоря, я так устала, что в голове у меня туман и я уже ничего не соображаю. Так что, возможно, сон – это именно то, что нам нужно, прежде чем мы опять попытаемся разобраться в этом вопросе.

Бог свидетель, способность мыслить яснее нам бы не помешала.

– Ладно. – Я хочу принять душ, но боюсь, что засну прямо стоя под струями воды. В конечном итоге я просто раздеваюсь до нижнего белья и ложусь в кровать. Хадсон присоединяется ко мне через пару секунд, и я засыпаю еще до того, как он накрывает меня одеялом.

Я сплю как убитая четыре часа и просыпаюсь только потому, что Хадсон садится в изножье кровати, держа в руках стаканчик кофе навынос.

Части меня хочется малодушно смотреть только на этот кофе в его руке – все лучше, чем снова наткнуться на тот убитый взгляд, который я видела в его глазах, когда мы ложились спать – но он достоин большего. Наши отношения достойны большего.

Поэтому я медленно и осторожно перевожу взгляд на его лицо – и вздыхаю с облегчением, когда вижу в его глазах привычную нежность и доброту. Я не могу не спросить:

– Ты в порядке? – Я совсем не уверена, что сама сейчас в порядке.

– Да, вполне. Удивительно, что могут сделать даже несколько часов сна.

Мне становится не по себе, ведь обычно Хадсон говорит с выраженным британским акцентом, когда бывает зол, и ругается на чем свет стоит. Что же это значит? Он что, притворяется, что с ним все в порядке, но на самом деле это не так? Или же он смирился с моим решением и пытается жить с ним?

И в том, и в другом случае это как удар под дых – ведь мне совсем не хотелось сделать ему больно, – и я не знаю, что мне делать, что говорить, чтобы он почувствовал себя лучше.

В конце концов он поднимает стаканчик с кофе, держа его так, чтобы мне пришлось постараться, чтобы до него дотянуться.

– У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы проснуться и взять его, – поддразнивает меня он, – или я вылью его в раковину.

– Ты не посмеешь! – восклицаю я, хватаясь за спасательный круг, который он бросил мне. Который он бросил нам обоим.

– Ты так считаешь? – Он пытается встать, но я хватаю его и дергаю вниз, затем жадно тянусь к кофе.

– Давай его сюда! – говорю я ему.

Он с улыбкой протягивает его мне.