Испытание

Когда мы оказались там, я указал Яннису на бревно, и он перешёл через ручей, остановившись в самом его конце.

Я знал, что он там увидел.

Инопланетянин перепрыгнул через место убийства и склонился вдруг над кустами, в которых я до этого прятался. Он отрыгнул что-то на растения и теперь стоял спиной ко мне, согнувшись в поясе и упершись руками в собственные ноги.

Как философ я не мог не отметить, что останки чужака не вызывают во мне чувств, подобных тем, что я испытывал, глядя на трупы париксейцев. Когда мне показали тела братьев, я отреагировал точно также, как и Яннис. Меня стошнило, а потом я плакал. Или, когда умер мой дед: о, его величественный труп вселял в меня поистине мистический ужас. Я смотрел на него и не мог не представлять, каково это, быть им — иссохнуть и сгинуть, превратившись в ничто.

Сейчас же, как ни пытался, я не видел перед собой мëртвого тела. Инстинктивно я видел лишь дохлую тушу; и согласно париксейскому Кодексу, я даже не стану каннибалом, если съем это мясо. Но в глубине души я понимаю, что ещё как стану! Странно, что для осуждения пожирания плоти иных разумных существ не существует специального термина. Может, самое время его выдумать? А не нужно ли сначала дать тогда одно имя всем разумным существам? Есть звери, а есть… Кто?

Пока я размышлял обо всëм этом, Яннис вроде бы успокоился. Я спрыгнул с бревна и подождал, пока он подойдёт. Чужак и так был белый, а теперь ещё и побледнел. Сквозь его кожу буквально стало видно кровеносную систему.

Какие же они всё-таки хрупкие!

Кряхтя, он перевернул разрубленную мною тушу. Голова и рука вместе с правой половиной тела лежали под неестественным углом по отношению к ногам. Тонкая полоска мяса и перерубленных костей, оказавшаяся между моими ножами, прилипла к левой стороне его туловища, лежащей перпендикулярно остальной части тела.

Яннис обыскивал труп, борясь с рвотными позывами. В первую очередь, он снял с него обувь, которую тут же надел на свои израненные босые ноги. Затем он забрал пояс и всё, что было на нëм, в том числе большой блестящий нож, прямоугольные коробки, плотно набитые блестящими штырями, и несколько железных зелёных шариков с набалдашниками и приделанными к ним блестящими кольцами. В завершение, он снял с кармана на правой груди трупа какую-то прямоугольную штуку, которую тоже прикрепил на свой новый пояс, предварительно что-то на ней подкрутив.

Я смотрел за его действиями и понял вдруг, что он совершает их не впервые. Передо мной был если не воин, то шпион. Ему явно было неприятно всë это делать, но он действовал по необходимости и умел пользоваться вооружением. Движения его, несмотря на легкий тремор, были уверенными и точными.

Когда с обыском было покончено, Яннис плюнул на труп и произнёс какие-то слова, состоявшие из отрывистых и шипящих звуков. Думаю, он его проклял.

Стоило ему замолчать, как я различил на фоне ночной какофонии низкий гул, почти на грани слышимости. Звук быстро набирал силу и скоро его заметил и мой спутник. Он вопросительно посмотрел на меня. Мне был хорошо знаком этот шум, поэтому я открыл пульт и вызывал данные о местоположении нашего корабля. На карте, возникшей перед глазами, я увидел, как красная точка возвращается к месту моей высадки. Что они задумали?

В лесу кто-то закричал. Я попытался определить направление источника звука, но нарастающий рëв двигателей сделал это невозможным. Корабль пролетел прямо над нами. Мы ничего не увидели, но шум был просто оглушительным. Инстинкт говорил мне, что творится нечто противоестественное. Мне хотелось убежать, и мне хотелось затаиться.

Когда машина миновала нас, стало ясно, что в лагере инопланетян конечно же слышали мою высадку. А потом вспышка на холме убила хищную тварь, которая с лëгкостью прикончила бы любого из них. Неудивительно, что они были так напряжены. Учитывая, что они сразу же куда-то отправили своих пленных, думаю, этот лагерь до сегодняшней ночи был их секретным форпостом.

Я проследил за движением корабля на карте и убедился, что он приземлился на том же месте, что и в первый раз. Это было, наверное, в часе ходьбы отсюда. Чужаки, всенепременно отправятся туда.

Яннис стоял возле переправы и молча смотрел в том же направлении, видимо, о чëм-то размышляя. На некоторое время я будто перестал для него существовать.

Вдруг мне послышалось неприятное шипение. Сначала я даже не догадался, что источник звука находится в маске, а вовсе не в лесу. Помехи постепенно стали чуть благозвучнее, а потом будто рассыпались.

— Это Фарициан, — услышал я тяжёлый голос, прорезавшийся из образовавшейся тишины. — Слушай меня внимательно, Арихигон, ибо я нарушаю Кодекс, связавшись с тобою. Подлый Стригон поднял мятеж против членов экспедиции!

— Как? — изумился я и поймал на себе взгляд Янниса.

Пришлось отвернуться, чтобы показать, что я говорю не с ним. Кажется, он понял, потому как махнул на меня рукой и уселся на бревно, свесив ноги над водой.

— Что случилось?