Испытание чувств

Все эти тревожные мысли стремительно проносились в голове Маурисиу, мешая ему сосредоточиться на главном и найти, наконец, какое-то разумное решение.

Спустившись в чулан, где хранилось то злосчастное ружьё, он попытался разобрать его на части, чтобы в таком, разобранном виде вынести из дома. Но стволы всё равно пришлось бы распиливать, иначе любой, кто увидит в руках Маурисиу непонятный длинный предмет, сможет заподозрить, что это оружие. Но распилить металл без шума не получится! Да и времени осталось мало, полиция может нагрянуть сюда в любой момент! Тогда начнётся обыск, всплывёт это ружьё, и специалисты сразу определят, что из него совсем недавно стреляли... Надо хотя бы почистить его и смазать, чтобы уничтожить все следы!

Ухватившись за эту спасительную идею, Маурисиу принялся чистить ружьё и вдруг услышал у себя за спиной голос матери:

—  Сынок, что ты здесь делаешь?

—  А ты? —  задал он встречный вопрос, чтобы выиграть время и продумать какую-то отговорку.

Но Франсиска застала его с ружьём в руках, и это привело её в ужас. Страшное подозрение невольно закралось в её душу: неужели это он, Маурисиу, совершил то чудовищное преступление?

—  Я искала тебя по всему дому, —  начала она, с трудом выговаривая слова. —  Хотела спросить, зачем ты приютил ещё одного бродягу. Нам не нужны здесь чужие люди, особенно теперь.

—  А что —  теперь? Почему мы должны бояться чужих людей? —  неестественно беспечным тоном отозвался Маурисиу. —  Пусть поживут у нас, поработают. Может, расскажут что-нибудь ценное полиции.

Франсиска посмотрела на сына с затаённой болью и спросила, вкладывая в каждое слово особый, понятный лишь им двоим, смысл:

—  А ты уверен, что нам это нужно?

Маурисиу не смог выдержать её испытующего взгляда —  отвёл глаза, и у Франсиски упало сердце.

—  Что ты здесь делал с ружьём? —  спросила она, уже не надеясь на какой-либо вразумительный ответ сына.

—  Я чистил его, —  сказал правду Маурисиу.

—  Зачем? Почему именно сейчас?

Тут Маурисиу вдруг изловчился и привёл довольно убедительный довод:

—  Ты же сама говоришь, что мы сейчас должны проявить некоторую осмотрительность. На нашей фазенде был убит Мартино. Если тут рыщут бандиты, то надо держать оружие наготове. А этим ружьём давно никто не пользовался, вот я и решил его почистить и смазать. На тот случай, если нам, не дай бог, придётся защищаться от разбойников.

—  Что ж, я думаю, это будет понятно и следователю, —  сказала Франсиска, тяжело вздохнув.

Когда же она вышла из чулана, к ней подбежала запыхавшаяся Беатриса:

—  Мама, ты не видела Маурисиу? Я везде ищу его...

—  А зачем он тебе понадобился? —  насторожилась Франсиска.

—  Мама, я боюсь за него! Мне кажется, он как-то связан с убийством.

—  Замолчи! —  гневно прошипела Франсиска. —  Ты не должна даже думать об этом, а не то, что говорить вслух! Как тебе могло такое прийти в голову!

—  Не знаю. Просто мне кажется странным поведение Маурисиу. По-моему, он заискивает перед этими пастухами. И, как ты думаешь, почему?

—  Почему же? —  спросила Франсиска, забыв о том, что сама минутой раньше запретила дочери говорить на эту тему.

—  Жулия сказала мне, что это третий пастух, Форро, будто бы видел, как убивали Мартино.

—  А при чём тут Маурисиу? Он не имеет к этому никакого отношения. Не смей думать о нём так дурно! —  вновь напустила на себя строгость Франсиска, хотя её собственные подозрения теперь ещё больше укрепились.

Беатриса в тот раз не стала мучить её своими догадками, но спустя несколько дней, когда стало известно, что комиссар полиции закрыл дело об убийстве, вновь вернулась к запретной теме.

—  Мама, скажи честно, ты веришь в то, что Мартино убили итальянцы? —  обратилась она к Франсиске.

Та ответила довольно сердито:

—  А почему я должна не верить, если в этом убеждён комиссар?

—  Но ему навязал эту версию Фарина!

—  Какая разница, кто додумался первым? Я не хочу больше об этом говорить! —  попыталась отмахнуться от неё Франсиска.

Беатрису, однако, уже было невозможно остановить. Недавно Жулия по секрету сообщила ей новые подробности, почерпнутые от Риты, которая хоть и советовала пастухам не болтать лишнего, но сама всё выбалтывала внучке. Так до Беатрисы и дошёл слух о том, что в Мартино стреляли из охотничьего ружья и стрелок укрывался на чердаке кофейного амбара. Беатриса после этого сходила к амбарам и сама увидела пролом в крыше.

Рассказав об этом Франсиске, она спросила её:

—  Скажи честно, между тобой и Мартино было что-нибудь такое, что могло бы привести в отчаяние Маурисиу?

—  Нет, я всего лишь показывала ему фазенду...

—  А я видела, как Маурисиу кипел ненавистью и говорил, что понимает деда, который застрелил твоего любовника итальянца. Тогда я испугалась за Марселло, попросила его не попадаться на глаза Маурисиу.

—  Да, он ненавидел Мартино, —  согласилась Франсиска, —  но этого недостаточно, чтобы решиться на убийство.

—  А я думаю, что Маурисиу неспроста ублажает пастухов, —  осталась при своём мнении Беатриса. —  Он боится их как возможных свидетелей.