Испытание чувств

Сейчас, когда мы не смогли поехать на Бермуды, эта поездка виделась мне как потерянная блестящая возможность, шанс для решения всех наших проблем.

– Конечно, на островах, одни в гостинице, без детей…

– Элен, мне сорок шесть лет! Я еще не старуха, но у меня нет никаких развлечений! Стюарт даже не представляет себе, как тосклива наша жизнь! Я даже не замечала сама себя, пока мне не пришлось лежать здесь, считая проклятые цветы на этих ужасных обоях!

Элен слушала терпеливо и давала мне мудрые советы вначале выздороветь, а уж потом кидаться на поиски адвоката для развода.

– Будет гораздо лучше, когда ты перестанешь выглядеть, как радуга, и сможешь ходить, не спотыкаясь! Стюарт заслуживает медали за то, что не убегает при виде этого милого личика! – шутила она.

Конечно, она была права, но лежать все время было скучно, и у меня было слишком много времени, чтобы жалеть себя. Чем дольше я лежала, тем более была уверена, что моя тоска гораздо глубже, чем простая скука в ожидании выздоровления.

Чего же мне в самом деле хотелось? Я хотела чего-то другого и не могла яснее выразить свое желание.

Я мечтала: через пару месяцев я увижу Ричарда, и были моменты, когда я не могла вздохнуть от волнующего предчувствия в груди. Мое сердце стучало так громко, как будто он был здесь, со мной – красивый молодой человек, как двадцать пять лет назад.

В сравнении с моим воображаемым Ричардом Пол Ньюмэн потерпел бы неудачу, а бедный Стюарт и вовсе не имел бы шансов. Глядя на него, как он сидит в другом конце комнаты и смотрит новости или читает – спокойный человек в очках с бифокальными линзами, с редеющими волосами и темными мешками под глазами – я была лишена иллюзий, как будто меня обманывали.

Бездеятельность была одновременно нерестилищем и надежным укрытием для моего несчастья. Подавленная и унылая, я замкнулась в своей скорлупе, стала необщительной и угрюмой. – Нет, Стюарт, мне не хочется сейчас разговаривать, лучше я немного посплю. – А что еще сказать? Стюарт, оставь меня, я больше тебя не люблю?

«Но когда я выздоровею, жизнь изменится», – поклялась я. Я уже достаточно растратила зря, и теперь, увидев черное лицо смерти, я намеревалась вернуть большую часть потерянного времени.

Стюарт ушел, и я не имела представления о том, что он молча терзает себя. Он проконсультировался у доктора Фагана, невропатолога, который сказал, что после такого шока, какой перенесла я, часто бывает депрессия, но Стюарту не следовало беспокоиться: он внимательно следил за мной.

Вероятно, следуя этому совету, – я слышала, как Стюарт говорил Лоррейн, – он старался не слишком ходить вокруг меня, предоставляя мне необходимое время и пространство для улучшения состояния. Это было плохое сочетание: моя врожденная неспособность видеть вещи с какой-либо другой точки зрения, кроме моей собственной, усугубляемая болью и дискомфортом, и нежелание Стюарта вмешаться или высказать открыто свои опасения. Мы неуклонно расходились все дальше и дальше…

Глава 14

Погостить на несколько дней приехала мама. Излучая хорошее настроение и вытирая пыль, она ходила по дому, приводя его в порядок. Впервые она приехала помочь мне после того, как родились Келли и Брайан, и с тех пор, бывая у меня, она проводила свои дни, моя и вытирая пыль. «Может быть, это весело – убирать чужие дома? – думала я. – Новая грязь в новых углах, и щели, которые нужно заделать…» В общем, обычно все это «висело» на ней.

Однажды утром я вошла в кухню и увидела, что она вытаскивает вырезку из холодильника! Банки и контейнеры с джемом и салатной заправкой были уже выстроены на полу и готовились возвратиться на свое законное место после того, как мама, без сомнения, отчистит их.

– Мама, с какой стати ты это делаешь? Я не хотела бы превращать тебя в уборщицу! Дом прекрасен, теперь и дети принимают в этом участие. Я хотела бы посидеть и поговорить с тобой: я одинока здесь, в своем доме, я чувствую себя в нем, как в тюрьме! Оставь ты этот вздор и поговори со мной!

– О, Андреа, я виновата в том, что ты почувствовала себя покинутой, но когда сегодня утром я ставила кетчуп обратно в холодильник, мне показалось, что его полкам, может быть, полезна небольшая чистка!

Ей нечего было делать в холодильнике: я никогда не держу в нем кетчуп – это несносный вздор, ему вполне достаточно комнатной температуры!

– Холодильник в порядке, мама! Забудь о нем на время.

– Садись, Андреа, садись прямо сюда… Когда я поставлю эти банки обратно на место, мы выпьем по чашечке чая!

Да, в холодильнике моей матери все банки занимали свое собственное и определенное пространство, и горе тому, что поставит хрен не на то место! У нее было много и других странностей, о которых я не хотела бы распространяться, но одна из них заключалась в том, что она никогда не пила кофе после девяти утра. Я наполнила чайник водой и поставила его на горелку.

Я чуть не споткнулась о мать, заходя с двумя чашками в кабинет, но, в конце концов, я уже собрала все чайные принадлежности, а она очень долго поднималась с колен, чтобы сесть со мной рядом.