Испытание изменой

И этим кем-то стала я.

Конечно, для полного счастья после вчерашнего вечера и сегодняшнего утра мне не хватало взбучки от босса. Он вызвал меня в кабинет выкрикнув мою фамилию из коридора, проходя мимо нашего кабинета.

— Белова! — послышался звучный бас Аркадия Петровича.

Мы все втроём замерли. Маринка посмотрела на меня и кивнула. Это, наверное, означало — «не отчаивайся, держись». Но никто и слова не проронил. До окончания рабочего дня оставалось всего минут двадцать. Ну что ж, придётся задержаться. Я уже предчувствовала по какому поводу меня вызвали. Но до последнего надеялась, что ошибаюсь и мне просто хотят ещё накинуть работы или попросить что-то распечатать, переделать в конце концов.

Когда дверь в кабинет директора с громким стуком захлопнулась, я поняла, что надежды на хороший исход нет. Аркадий Петрович поднял на меня взгляд. Его налитые кровью маленькие тёмные глазки глядели злобно. Я поёжилась. Стояла у двери, не решаясь пройти без разрешения.

— Что стоишь? — грубо сказал начальник. Он больше старался на меня не смотреть и сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок. — Проходи, Белова, садись.

— Я не… — я решила, что лучше послушаться.

Я села на стул, который был дальше от стола начальства. Мне так было комфортнее. Когда Лось злился от него лучше держаться подальше. У нас до сих пор вспоминали, как год назад на одном из совещаний по поводу крупного проекта он кинул папкой в Синягина. Бедный худенький молоденький мальчик неделю ходил с синяком на лбу и через пару месяцев, не выдержав напряжения, уволился. Мне и так травм хватает, не нужно ещё, чтобы в меня кидались предметами. Я невольно взглянула на металлическую фигурку орла на краю стола. Вот этим, если Аркадий Петрович кинет — точно прибьёт.

— Что? Ты разве не Белова? — ехидно переспросил Лосев, откинувшись на спинку своего роскошного кресла, покрытого натуральной кожей.

У немолодого начальника сильно болела спина, поэтому он по долгу не мог находиться на ногах и ходил крайне редко. Мы уже дарили ему на Новый год массажёр для спины. Мои мысли блуждали и от этого я становилась невнимательной и растерянной. Нужно собраться, говорить уверенно. Да что же со мной такое?

— Я не Белова. Я Воробьёва. Белова моя фамилия по мужу, а когда я развелась, то вернула девичью. — сказала я тихо и совсем неуверенно.

После развода мне не хотелось, чтобы меня хоть что-то связывало с предателем. Интересно, Игорь знает, что я отказалась от его фамилии тут же после развода. Даже не поленилась все документы по новой поменять. Однако смена фамилии и места жительства мне совсем не помогли его забыть.

— На жалость давишь? — строго спросил Лось.

— Нет. Я просто… Просто фамилия у меня Воробьёва. — у меня ладони от волнения вспотели.

— Ваша личная жизнь остаётся дома. Здесь работа. Здесь мой бизнес. Здесь бабки мои. — начал басить Аркадий Петрович. Он смотрел на меня с презрением. — Что у тебя с «Командой уюта»?

— Они прислали правки. — коротко ответила я и пожалела, что на захватила новую версию проекта, которую сегодня весь день дорабатывала.

— А мне они прислали гневное письмо и отказ с нами сотрудничать.

Меня, как током прошибло. Нет! Да как эти наглые бездари посмели меня после стольких усилий слить. Я разрабатывала первый проект не один месяц, ездила к ним в офис, на производство. Даже купила домой их мебель. Тут я старалась изо всех сил, но, чтобы я ни предложила им не нравилось. Они придирались к любой ерунде. То шрифт не такой, то посыл не тот, то цвет не подходящий. Им невозможно угодить.

— Но я ещё работаю. Я завтра же представлю новый проект. Сама свяжусь с Борисом Анатольевичем и всё объясню. Я сделаю всё…

— Ты отстранена. — холодно прервал мои оправдания Лось. — Ты лишаешься проекта. А также ещё двух других работ. Я переведу тебя в клиентский отдел, будешь на звонки отвечать и встречи назначать. Я не доволен твоей работой.

— Но я дизайнер. Я работаю не первый год и…

— Хватит. — снова оборвал мою тираду Аркадий Петрович. — Я всё сказал. Можешь быть свободна.

Мне хотелось ещё многое что сказать этому толстому, злому и категоричному человеку, но я решила, что стоит подождать пока он остынет. Не нужно накалять, а то и я наговорю кучу гадостей, о чём буду жалеть, и он сорвётся. Я что-нибудь придумаю. Ещё не всё потеряно.

В кабинете девочки до сих пор не уходили, ждали меня. Я зашла вроде бы спокойно, но как только объявила подругам, что меня переводят в клиентский отдел, разревелась. Люда накапала мне пустырника. Маринка поливала не самыми добрыми словами шефа, но вполголоса, чтобы не дай бог не услышал.

— Пойдёмте домой, девочки. — сказала я, придя в себя и уже чувствуя, как голова раскалывается от слёз.

Перед тем, как покинуть кабинет я посмотрелась в зеркало. Ну и лицо у меня было. Опухшие глаза, красные щёки, нос картошкой. Я недовольно хмыкнула и выключила свет.