Испытание льдом

Пушнину, находившуюся в форте, я распорядился перенести на сторожевое судно «Компании Гудзонова залива» «Албимарл», также захваченное нами. Однако наши лоцманы плохо знали реку, и это судно, наскочив на небольшую скалу, получило пробоину. Среди людей, находившихся на борту — как французов, так и англичан, — началась паника. Барк наполнялся водой. Люди пытались его облегчить, бросая за борт ящики и тюки. Стояла кромешная тьма. Некоторые бросились в воду, другие, пытаясь найти спасение на берегу, завязли в грязи.

Мы отбыли из Форт-Нельсона 24 сентября 1697 года. В это время начинается ледостав на реках, а на море образуется лед или поднимаются штормовые ветры.

Мы отплыли с юго-юго-западным ветром в час дня. «Профон», куда перевели команду с затонувшего «Пеликана», а также людей с «Гудзонс-Бея» и из гарнизона форта, час спустя сел на мель на северной стороне. Но оставался еще один час прилива, и мы, снявшись с мели, продолжали идти своим курсом. Если бы нам не удалось этого сделать, пришлось бы перевести часть из находившихся на нашем борту 300 человек на «Весп», избежавший постигших нас несчастий, а остальных отослать обратно в форт. В этом случае всем нам пришлось бы голодать, ибо на «Веспе» запасы провианта были рассчитаны только на его команду, а в форте — только на оставленный там гарнизон.

Назавтра поднялся сильнейший ветер. Холод усилился, так как мы шли на север. Дни стали совсем короткими. Солнца мы не видели и не могли взять высоту. Начался шторм. Мы шли вперед, не зная точно, где находимся, а ведь нам предстояло еще войти в Гудзонов пролив. Как это сделать, стало для нас камнем преткновения, ибо мы оказались запертыми в заливе, северный берег которого был нам совсем неизвестен. Мы блуждали в этих опасных водах.

Постоянная возня со снастями вконец измотала наших моряков. Жалкое состояние, в которое мы попали из-за нехватки белья и одежды после кораблекрушения, привело к вспышке цинги. Мне совестно докладывать Вам, но нас до такой степени донимали паразиты, что некоторые из цинготных больных, потерявших способность двигаться, буквально погибали от этой чумы. Спустившись с рей, иззябшие матросы валились пластом на палубу, и их приходилось трясти, чтобы привести в себя.

Мы шли на восток, когда по счастливому стечению обстоятельств оказались в Гудзоновом проливе. Пака в проливе мы теперь не обнаружили. Там еще оставались очень высокие ледяные горы, которые сели на мель в одном-двух лье от берега; их не могло унести течением. Пак в заливе и проливе простирается больше чем на 400 лье. Когда лед начинает ломаться, льдины уносит в море. На этих гигантских обломках без труда можно было бы построить в боевой порядок 5–6 тысяч человек. Пак обычно вскрывается в июле, и льдины, прежде чем растаять, иногда проходят 200 лье в открытом море.

На этот раз море было чистым, но стоял такой жгучий мороз, что команда не могла его вынести, и почти все матросы заболели цингой. Из наших людей лишь немногие избежали этой напасти, и пришлось привлечь пленных к управлению кораблем.

5 октября в полдень к северо-востоку от нас показались острова Савидж. Они находятся у северного побережья пролива в одной-двух милях от материка.

Теперь мы чувствовали себя вне опасности и не боялись, что можем погибнуть в любую минуту.

Ветер нес нас вперед, как вдруг мы попали в иные, еще более суровые климатические условия. Эта внезапная перемена стоила нам многих жертв. Ежедневно приходилось опускать в море по пять-шесть погибших моряков.

На наших кораблях начала распространяться какая-то зараза. Может быть, Вам интересно будет получить ее подробное описание. Вы убедитесь, что за это плавание я стал настоящим врачом, не совсем забыв анатомию, которую изучал, когда проходил курс философии.

Вам, разумеется, известно, что внезапная перемена температуры после самого мягкого и приятного времени года вызывает резкий перелом в организме человека и он заболевает недугом, распространенным в этих краях и именуемым цингой.

Нестерпимый холод и особенно наличие в этих проливах большого количества селитры способствуют образованию твердых солей, задерживающих кровообращение. Эти разъедающие вещества выделяют кислоты; последние постепенно разрушают тот орган, на который воздействуют. Млечный сок, становясь вязким, кислым, соленым и землистым, приводит к сгущению крови. Замедление кровообращения вызывает боль в конечностях, которые первыми поражает цинга, — стопах, голенях и руках.

Заболевшие члены становятся нечувствительными, чернеют, и от прикосновения к ним остаются вмятины, как на тесте.