Испытание льдом

Около 11 часов утра г-н Ибервиль, захватив с собой нескольких человек, отправился на разведку к Форт-Нельсону. Нам не удалось бы это осуществить, не навлекая на себя мушкетного огня англичан, и они обстреляли бы нас картечью, если бы мы не шли колонной по узким тропам. Мы шли в укрытии почти до самого форта. Там Ибервиль вызвал Мартиньи и приказал ему пойти в форт и потребовать выдачи двух ирокезов и двух французов, которые, по его сведениям, там находились. В прошлом году они пытались убежать, но англичане их настигли и отбили у канадцев.

Когда Мартиньи подошел с белым флагом к воротам, губернатор велел завязать ему глаза и так повел в форт. Там был созван военный совет, на котором приняли решение при сложившихся обстоятельствах не выдавать четырех пленников. Часть команды «Гудзонс-Бея» укрылась в форту после гибели корабля, и это усилило гарнизон.

В тот же вечер мы установили мортирную батарею в лесу в 200 шагах от форта, скрывая от противника свои действия. Когда площадка была почти закончена, в крепости услышали два-три удара кувалдой, вслед за которыми по нашим людям было сделано три пушечных выстрела. Один из них едва не стоил жизни г-ну Ибервилю.

В ночь с 11 на 12 сентября мы закололи нескольких англичан, рыскавших вокруг, чтобы провести в форт моряков с «Гудзонс-Бея», которые постепенно сюда подходили. В этой стычке был убит клерк «Компании Гудзонова залива».

Мы начали бомбардировку форта 12 числа в 10 часов утра. Убедившись, что третий снаряд упал у самого форта, Сериньи отправился к губернатору, чтобы предложить тому сдаться. Но губернатор ответил, что не желает, чтобы ему перерезали горло, и предпочитает сожжение форта сдаче. Он признался, что нет никакой надежды получить помощь из Англии, и заявил, что если будет вынужден сдаться, то лишь в силу несчастливо сложившихся обстоятельств[73].

Мы возобновили бомбардировку между одним и двумя часами дня. Англичане непрерывно обстреливали нас из пушки и двух мортир. Защитники форта были меткими артиллеристами. Им приходилось определять, где мы находимся, только по взрывам бомб, ибо наша батарея была скрыта за густой рощей. Деревья мешали противнику точно установить наши позиции. Это не помешало двум английским ядрам удариться о бруствер, а третьему осыпать нас землей.

В четыре часа Сериньи еще раз отправился к англичанам и предупредил губернатора, что делает это в последний раз, ибо мы решили начать общий штурм, и любые предложения, которые будут сделаны после этого, не станут нами приниматься. Мы окружим форт и штурмовыми топорами разрушим палисады и бастионы. Сериньи пригрозил также, что, когда мы начнем штурмовать форт с оружием в руках, у англичан не будет шансов спастись бегством. Он заверил губернатора, что, хотя в это время года наши корабли не смогут здесь задерживаться более чем на 10–12 дней, мы оставим достаточные силы для захвата форта зимой.

Английский губернатор ответил Сериньи, что он не властен распоряжаться только по своему усмотрению и даст ответ на закате. Тем временем мы на юго-юго-западной стороне не прекращали установку второй батареи, которая могла бы причинить большой урон англичанам, но в шесть часов губернатор прислал к нам протестантского пастора Морисона с согласием на капитуляцию. Он просил только оставить ему все бобровые шкурки, принадлежавшие «Компании Гудзонова залива».

Я хотел предложить свои услуги в качестве переводчика, но вскоре убедился, что понапрасну трачу свои знания латыни на этого пастора, который вряд ли мог бы просклонять слово Musa. Меня это не удивило, ибо среди шотландских пасторов мало людей, знающих латынь.

Англичане оговаривали слишком выгодные для себя условия, учитывая, что они находились в нашей власти, тем более что мягкосердечное обращение с ними объяснялось лишь присущим французам великодушием. Итак, мы отклонили требования противника.

Защитники форта созвали военный совет, и в восемь часов вечера губернатор направил к нам королевского лейтенанта Генри Келси и своего заместителя с письмом, в котором просил оставить ему две мортиры и четыре пятифутовые пушки, присланные в прошлом году из Англии. Мы отказали и в этой просьбе. Наконец на следующий день, 13 числа, губернатор направил нам трех заложников, поручив им сообщить, что сдаст форт и просит разрешения эвакуировать его в час дня.

Во главе гарнизона и части команды с «Гудзонс-Бея» губернатор оставил форт через час, уходя под барабанный бой с заряженными мушкетами, зажженными фитилями, развевающимися знаменами, оружием и пожитками (англичане поспешно спустили знамена после третьего выпущенного по ним снаряда, убедившись, что мы используем их как мишень для наводки).