Испытание музой (СИ)

   - Да кто ж знал! -- легко ответила Вера. -- Я однажды с моим соседом в лифте ехала, он успел мне за две минуты рассказать, что он женился из-за слабого желудка. В Контору глубокого бурения устроился на работу, а еда в столовой так себе, он животом мучился часто, пропускал. Ему намекнули, что такого слабенького держать не будут. Так он женился на своей школьной соседке по парте, чтобы домашнее готовила. Она-то дура, наверное, до сих пор думает, что по любви. Мне кажется, и у меня с Андреем был похожий брак -- очень рациональный. Меня, конечно, больно задело известие про любовницу, но ранено было лишь мое самолюбие. Что Бог ни делает -- всё к лучшему. Кокто говорил, что мрамор, когда из него высекают шедевр, наверное, думает: "Меня убивают!" Возможно, и эта неудача открывает для меня новые возможности. Ты ведь не жалеешь, что со своим жлобом рассталась?

   - Ни одного дня не жалела! -- уверенно ответила Марина. -- Ностальгия -- это когда ты наихудшее из настоящего пытаешься сравнить с наилучшим из прошлого. А я сравниваю то дерьмо с нынешним: то было в разы хуже. Есть люди-антенны, которые улавливают нужную ноту из космоса и транслируют ее -- поэты, писатели, композиторы. Ты вот, например. А есть люди-громоотводы, ребята, которые пришли в этот мир, чтобы огрести люлей за себя и за того парня. Все его идеи были кошмарны, финансовые аферы убыточны, а для честолюбия у него не было дисциплины. При этом ноль энтузиазма. Как говорил Черчилль, иметь успех -- значит терпеть поражение, не теряя энтузиазма. Не повезло -- не ной! А этот еще и потому неудачник, что никогда не умел ценить маленьких жизненных радостей. Он даже не пил не из принципа, а из экономии!!! Вот мы с тобой сидим, у нас картошка, капустка квашеная, сало, селедочка -- это же недорого! А сколько удовольствия!.. Тьфу на него, даже вспоминать не хочу! Сколько ни целуй жабу, она не превратится в прекрасного принца. -- Маринка наверняка бы еще что-нибудь вспомнила, но в эту минуту с улицы раздался бешеный вой, музыка и стрельба одновременно. Обе приникли к окну.

   Во дворе, похожем на бетонный колодец, разворачивалась картина эпического размаха. Собачников распугали дети с петардами, а теперь и детей распугала серебристая Боевая машина вымогателя, оснащенная мощнейшей аудиосистемой. Упитанный браток истошным голосом пел под караоке "Лепестками белых роз". Веркин сосед, его гость и жена вылезли на заснеженный балкон, чтобы не пропустить такое зрелище -- не каждый день в спальном районе бесплатный цирк для пенсионеров устраивают.

   Подруги вернулись к столу. Вера была в восторге:

   - Марина, как он прекрасен!

   - Кто?

   - Этот вокалист с золотой цепочкой и блестящей лысиной! Только бандюки и остались романтиками! Только у них живое непосредственное восприятие жизни! Он со своим приятелем к майским праздникам делал аэрографию на машине. У этого на BMW было написано "Трофей из Берлина", а у второго на "мерседесе" -- "Спасибо деду за победу". А летом они купили радиоуправляемые самолеты и устраивали в этом самом дворе воздушные бои.

   - Так это же карлсоны!

   - В каком смысле?

   - Ну, не в том смысле, что толстые и с пропеллером. Карлсон -- воплощение детской мечты, он обладает привилегиями и возможностями взрослого, но сохранил игривость и восприятие ребенка. Ребенок -- это человек, с которым очень мало считаются. А он, как ты, наверное, догадываешься, злопамятен. Это не детство остается с нами навсегда, это обиды остаются. И особенно обиженные дети вырастают и начинают удовлетворять свои детские потребности в игрушках. Их на самом деле много, ты их не видишь, потому что они в основном не серенады по дворам поют, а сидят у себя дома, играют в бродилки и стрелялки на компьютере.

   - Да? -- Вера застыла с недопитой рюмочкой, не зная, что сказать. Целый год она пыталась разгадать свою музу, нелюдимую и погруженную в компьютерные баталии, а оказывается он -- Карлсон. Да и она сама, пожалуй, тоже продолжает любить игрушки, как в детстве. И что такое ее игра с рифмой и словом? Разве не то же самое? Бегство от детских обид, от реальности! Она пыталась иногда, глядя на свои детские фотографии, вспомнить утренники, стишки и песенки -- и не могла. А помнила только воспитательницу с садистскими наклонностями и бесконечные унижения от взрослых, не считающих ребенка полноценной человеческой единицей. У Веры было обостренное чувство собственного достоинства сразу, с рождения, но поди ж ты докажи это родителям, воспитателям и учителям, если у тебя малый рост, сверхмалый вес и ничтожный словарный запас! О, сколько это порождало обид! И они никуда не делись, а каждый ноябрь выливались в затяжную депрессию.