Испытание невиновностью

Она вошла в комнату и бережно поставила поднос на столик рядом с креслом Филипа, демонстративно не глядя на Эстер. Девушка растерянно смотрела то на мужа, то на жену.

– Ну ладно, – наконец сказала она. – Я, пожалуй, пойду и... пойду и...

Так и не договорив, она вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

– Эстер в тяжелом состоянии, – сказал Филип. – На грани самоубийства. Я пытался отговорить ее, – добавил он.

Мэри хранила ледяное молчание. Он протянул к ней руку. Она отстранилась.

– Полли, я тебя очень рассердил? Очень-очень? Она не ответила.

– Наверно, из-за того, что чмокнул ее? Ладно тебе, Полли, один маленький, ничего не значащий поцелуй – жалко тебе, что ли? Она такая хорошенькая и такая глупенькая, я вдруг почувствовал, что... что хорошо бы мне снова стать веселым малым и закрутить какой-нибудь романчик, а то и два. Иди сюда, дай я тебя поцелую. Поцелуемся и помиримся, хорошо?

Но Мэри Даррант в ответ холодно произнесла:

– Ешь суп, а то остынет.

И ушла в спальню, закрыв за собой дверь.

Глава 18

– Тут внизу молодая дама, сэр, хочет вас видеть.

– Молодая дама? – удивился Колгари. Кому это он понадобился? Он оглядел заваленный бумагами стол. Тактично приглушенный голос швейцара повторил в трубку:

– Настоящая леди, сэр. И очень приятная.

– Ну ладно. Пусть поднимется.

Колгари усмехнулся про себя. Лестный отзыв и уважительный швейцарский полушепот развеселили его. Однако интересно все-таки, кто это может быть? Но когда раздался звонок и Колгари, открыв дверь, увидел перед собой Эстер Аргайл, изумлению его не было границ.

– Вы? – вырвалось у него от неожиданности. Но тут же, спохватившись, он пригласил:

– Входите, пожалуйста. Милости прошу.

Он втянул Эстер в переднюю и захлопнул дверь. Поразительно... она и сейчас произвела на него почти такое же впечатление, как и при первой встрече. Вопреки чопорным лондонским правилам, она была без шляпы, темные кудри в поэтическом беспорядке вились вокруг щек и лба. Из-под распахнутого твидового пальто виднелись темно-зеленая юбка и свитер. Словно она только вернулась с прогулки по холмам и даже еще не успела перевести дух.

– Пожалуйста, – пробормотала Эстер, сразу же приступая к делу, – прошу вас, вы должны мне помочь.

– Я? Помочь вам? – с недоумением переспросил он. – В чем именно? Разумеется, чем смогу, помогу.

– Я не знаю, что мне делать. К кому обратиться. Но кто-то должен мне помочь. Я так больше не могу, а затеяли все это вы.

– Вы оказались в беде? С вами случилось что-то серьезное?

– Мы все оказались в беде, – ответила Эстер. – Но человек – эгоист. В этом смысле, что я думаю только о себе.

– Присядьте, милая, – ласково пригласил ее Колгари. Он сгреб бумаги с кресла и усадил Эстер. А потом отошел к угловому поставцу[23].

– Вы должны выпить вина, – сказал он ей. – Стакан сухого хереса. Не возражаете?

– Если угодно. Мне все равно.

– Сегодня холодно и сыро. Вам надо согреться. Он обернулся к ней, держа в руках графин и стакан – она сидела, съежившись, в кресле, такая худенькая и несчастная, что сердце его сжалось от жалости.

– Не переживайте, – сказал он, ставя на столик с ней рядом стакан и наливая в него херес. – Обычно на самом деле все бывает не так плохо, как кажется.

– Так принято говорить, но это не правда, – возразила Эстер. – Так бывает. Бывает даже хуже, чем кажется. – Она отхлебнула хереса и с укором продолжала:

– Мы жили вполне нормально, пока не появились вы. Вполне нормально. И вдруг... вдруг началось все это.

– Не хочу делать вид, – сказал Артур Колгари, – что не понимаю, о чем речь. Когда я впервые услышал от вас эти упреки, они меня поразили, но теперь я понимаю, чем обернулось для вас мое... э... э... сообщение.

– До тех пор, пока мы считали, что это сделал Жако... – Эстер не договорила.

– Знаю, Эстер. Я знаю. Но надо смотреть глубже. Вы жили в мнимой безопасности. Она была ненастоящая, что-то вроде картонной театральной декорации. Только видимость благополучия, на самом же деле – сплошной обман.

– Если я верно поняла, – сказала Эстер, – вы призываете быть храброй, не хвататься за спасительную ложь, пусть даже это самое легкое? – Она умолкла, словно задумалась. А потом проговорила:

– Вот вы вели себя храбро. Это я понимаю. Пришли к нам в дом и рассказали, как все было на самом деле. Не зная, как мы к этому отнесемся, что будем чувствовать. Это был смелый поступок. Меня всегда восхищает смелость, потому что сама я, как вы видите, совсем не из храбрых.

– Расскажите мне, – ласково попросил Колгари, – что привело вас ко мне? Какая-нибудь новая неприятность?

– Мне приснился сон, – ответила Эстер. – Есть один молодой человек... врач...

– Понимаю, – кивнул Колгари. – Вы с ним друзья. Или, может быть, больше, чем просто друзья?

– Я думала, что больше, чем друзья... И он тоже так думал. Но теперь, когда это все всплыло...

– Да? – подбодрил ее Колгари.

– Он думает, что это я убила. – Эстер поспешила уточнить: