Испытание невиновностью

– То есть, может, и не думает, но не уверен и в обратном. Не может быть вполне уверен. Он считает – я ведь вижу, – что я на первом месте... ну среди подозреваемых. Возможно, так оно и есть. Возможно, мы все так думаем друг про друга. Ну, и я решила, что кто-то должен помочь нам в этой страшной неопределенности. А о вас я подумала из-за сна, который мне приснился. Я словно бы потерялась и никак не могу найти Дона. Он куда-то от меня ушел, и передо мной огромный овраг, вернее – бездна. Да-да, самая настоящая бездна. Это слово означает что-то очень глубокое, верно? Глубокое и... через нее невозможно пройти. А на той стороне были вы, и вы протянули мне руки и сказали: «Я хочу вам помочь». – Эстер перевела дух. – Вот я и пришла к вам. Убежала из дому и пришла сюда, потому что вы должны нам помочь. Если вы не поможете, я просто не знаю, чем все может кончиться. Вы должны, должны нам помочь! Ведь вы сами на нас это обрушили. Наверно, вы скажете, что вас все это не касается. Что однажды открыв... сообщив нам правду о том, что было, вы не имеете больше... что теперь это не ваше дело. Вы скажете, что...

– Нет, – перебил ее Колгари, – ничего подобного я Не скажу. Это мое дело, Эстер. Я с вами согласен. Раз я что-то начал, то обязан довести это до конца. Я убежден в этом так же, как и вы.

– О! – Лицо Эстер вдруг вспыхнуло. И сразу, как обычно в минуту радости, она необыкновенно похорошела. – Значит, я уже больше не одна. Есть еще кто-то!

– Да, дорогая, есть кто-то еще, если только от него вам будет прок. До сих пор проку от меня было не много, но я стараюсь, очень стараюсь. – Он сел и придвинул к ней свое кресло. – А теперь расскажите, что происходит? Вам очень плохо?

– Убийца – кто-то из нас, понимаете? Мы все это знаем. При мистере Маршалле мы делали вид, будто верим, что кто-то проник в дом. Но он, конечно, понимает, что это не так. Убил один из нас.

– А ваш молодой человек... как его зовут?

– Дон. Дональд Крейг. Он врач.

– Дон считает, что это вы?

– Он опасается, что это я, – с горечью уточнила Эстер, до боли стискивая ладони. Потом вопросительно взглянула на него. – Может быть, и вы думаете на меня?

– О нет, – ответил Колгари. – Вовсе нет. Я знаю, что вы невиновны.

– Вы говорите так, словно и вправду совершенно в этом убеждены.

– Совершенно убежден.

– Но откуда вы знаете? Что дает вам основание?

– Ваши слова, которые вы сказали мне, когда я уходил в тот вечер из вашего дома. Помните? Насчет невиновности. Почувствовать и выразить такое мог только человек, который невиновен.

– Ах, Боже мой, – произнесла Эстер. – Как это замечательно! Знать, что есть кто-то, кто это понимает!

– А теперь, – сказал Колгари, – мы можем спокойно обсудить создавшееся положение, верно?

– Да, – ответила Эстер. – Теперь мне гораздо спокойнее, теперь совсем другое дело.

– Для начала позвольте поинтересоваться (только не забывайте ни на минуту мое отношение ко всему этому): какие существуют основания предполагать, что вашу приемную мать убили вы?

– А что... Я могла бы, – ответила Эстер. – Мне часто хотелось это сделать. Иногда просто перестаешь соображать от бешенства. Из-за беспомощности, из-за собственной никчемности... Мама всегда была такая спокойная, уверенная, все всегда знала, во всем оказывалась права. И я часто думала: «Нет, когда-нибудь я ее все-таки убью!» Вам это понятно? Вы ни разу такого не испытывали, когда были молодым?

Последние ее слова неожиданно больно его укололи. Нечто похожее он ощутил тогда в драймутской гостинице, когда Микки сказал ему: «Вы выглядите старше». Когда он был молодым... Очевидно, по меркам Эстер, это было в глубокой древности. Ему вспомнилось прошлое. Вспомнилось, как девятилетним мальчишкой он всерьез обсуждал с одноклассником способы ликвидации мистера Уорборо, классного учителя, чьи саркастически-язвительные замечания часто приводили его в состояние беспомощной ярости. Должно быть, такое же чувство испытывала и Эстер. Но какими бы кровожадными фантазиями они с тем мальчиком – как бишь была его фамилия? Порч, кажется? Да, Порч – ни упивались, дальше этого, разумеется, дело не шло, на тот свет мистер Уорборо отправлен не был.

– Послушайте, – сказал он Эстер, – эти подростковые переживания вы уже давно должны были перерасти. Конечно, я вас понимаю.