Испытание огнём

...Земля качнулась под утро. Спальную пластиковую палатку, причаленную к почве титановыми «якорями», сорвало в первый же миг. Она покатилась в долину, в заросли карликовых деревьев, и сонных людей бросило в разные стороны, потом – в один клубок. Подземные толчки следовали один за другим.

– Без паники! – приказал Поэт, вспомнив про свои обязанности Администратора. – Кто там ближе – откройте вход. Капитан и Штурман, немедленно к кораблю. Быть готовыми к старту.

Они, наконец, выбрались из палатки, стали смотреть по сторонам. Смотрели – и щурили глаза. Потому что везде, куда ни посмотри, низкое небо подпирало адское зарево, а у кромки скальной стены медленно растекалась ослепительно-белая река лавы. Не было ни шума, ни дыма. Далёкие кратеры не плевались огнём, не выстреливали вулканические бомбы. Огненная река у горизонта плыла на удивление тихо, а потому ещё более грозно. Магмовый поток окружал космонавтов со всех сторон, и не нужно было быть слишком догадливым, чтобы понять: они очутились на «острове»...

– Ситуация! – воскликнул Кибернетик.

Снова прошла серия мощных толчков, и взгляды людей непроизвольно сошлись на золотистой башне Хрустального чуда. Башня стояла неподвижно. Подземные толчки будто обходили её, и даже отблески зарева бесследно терялись в таинственных глубинах хранилища галактических знаний. Башня оставалась башней. Её равновесие, наверное, охраняли какие-то-особые устройства. Она стояла над растерянностью людей, тревожной суетой «сусликов», будто памятник.

– Опустите аварийные трапы, – приказал Поэт Кибернетику. – И откройте все грузовые отсеки. Вы, – он повернулся к Биологу, – растолкуйте «сусликам», чтобы они немедленно прятались в корабле. Немедленно! Первыми грузите малышей.

В броне звездолёта через минуту открылось шесть огромных люков, на траву опустились ленты транспортёров-подъёмников.

– Смехота, – весело пересвистывались «суслики». – Наконец мы покатаемся.

– В небо! В небо!

– Прогулка. Наконец-то прогулка.

– Они такие противные – почти безволосые! – но с них будет толк.

– Хи-хи-хи, – радовались «суслики». – Они надумали-таки покатать нас...

Беспечные аборигены поднимались по аварийным трапам толпой. Свистели, прицокивали язычками, толкались, топотали маленькими лапками. Малыши их тоже спешили к лентам транспортёров, однако на них почти не обращали внимания: оттирали в сторону, покусывали за холку. Капитан, увидев такое, пришёл в ярость.

– Куда разогнался! – прикрикнул он на толстого «хранителя», прихватил за шкурку ещё двоих – самых нетерпеливых. – Вам же говорилось: сначала дети.

Кольцо вулканического огня сжималось. Деловито, без грохота и дыма. Только по шелковистой траве побежали вдруг у горизонта ручейки пламени, только зарево заполонило всё небо. Дыхание ветра принесло первые жаркие прикосновения разгневанной стихии.

От башни Библиотеки прибежал Физик. Запыхавшийся, разгорячённый, с целой горой «книг», завёрнутых в прозрачную плёнку дождевика. Взгляд его упал на толпу «сусликов», которую грузовые трапы всасывали в трюмы звездолёта. Лицо Физика изменилось.

– Боже мой! – выдохнул он. Руки его безвольно упали, и золотистые шестигранники посыпались на землю. – Что вы делаете? Или я не в своём уме, или вы. Что вы делаете? Это же слепой, фальшивый гуманизм. Что вы делаете! У нас есть ещё полчаса, мы можем спасти, хотя бы часть записей. Каждая из них стоит десятилетий нашей эволюции, эволюции разума. Что вы делаете, друзья?! За нами двадцать семь миллиардов людей с их поисками и утратами, с их муками на путях познания. А вы спасаете тупые создания, почти животных, которые только и умеют жрать да насмешничать. Опомнитесь, друзья!

Все разговоры прервались. Космонавты смотрели на Физика, как на помешанного.

– Послушай, ты! – Поэт не скрывал презрения. – Перестань паниковать. И запомни – гуманизм никогда не бывает слепым. Тобой сейчас руководит бездушный рационализм, который сразу взвесил, что выгоднее спасать – эту детскую цивилизацию или сокровища Галактической библиотеки. Слепой не наш гуманизм, а твоё желание раздобыть чужие знания. Любой ценой, лишь бы добыть... Приступай к эвакуации. И стыдись, Физик! Стыдись!

Почва опять вздрогнула. Впервые с момента катастрофы от скал, где текла огненная река, донёсся глухой грохот. «Суслики» дружно засвистели, живее затопали лапками по движущимся лентам транспортёров.

– Чепуха всё это – и библиотека, и знания. – Биолог обращался к Поэту, но смотрел только на хмурого Физика. – Я уверен, что хозяева Галактической библиотеки позаботились о её безопасности. По крайней мере эти толчки вовсе не повредили Хрустальному чуду.

– Вы что, утешаете его? – Кибернетик насмешливо посмотрел на Физика. Да чёрт с ней – библиотекой. Сейчас вы ещё скажете, что, мол, Хрустальное чудо не единственное в своём роде, сотни таких, значит маленькую и неповторимую цивилизацию не грех и спасти. Мне такой гуманизм с хорошо обеспеченными тылами не нравится. А если бы всё было иначе? Если бы мы знали, что и Библиотека единственная во всём мире? Тогда, выходит, пусть малыши поджариваются живьём?