Испытание огнем

Но все же в первые дни отдельные политработники высказывали опасения, что с введением полного единоначалия партполитработе будет уделяться меньше внимания, чем прежде. Ссылались при этом на то, что не все наши командиры являются коммунистами, а беспартийному командиру, дескать, не с руки вмешиваться в дела партийных и комсомольских организаций, ставить перед ними задачи, направлять работу политсостава. Некоторые товарищи поговаривали и о том, что введение единоначалия принизит роль партполитаппарата. Этой ошибочной мысли придерживались вначале даже отдельные начальники политорганов. В беседе с представителями политуправления Черноморской группы войск один из них прямо заявил: "Положение политработника в связи с введением полного единоначалия принижается, поэтому многие будут стремиться уйти с партполитработы".

А некоторые командиры, в свою очередь, говорили, что они вряд ли смогут, став единоначальниками, обеспечить необходимое руководство партийно-политической работой.

- Больше всего боюсь ответственности за партийно-политическую работу, откровенно признался мне командир 3-го батальона 217-го армейского запасного стрелкового полка старший лейтенант Коновалов. - С военкомом было гораздо легче. За политическую работу спрашивали главным образом с него.

- Но у вас же будет заместитель по политической части, ваш первый помощник в воспитании личного состава.

- Оно, конечно, так. Но заместитель заместителем, а отвечать за все должен я один.

Со временем опасения исчезли, все стало на свои места.

Во второй половине октября Военный совет армии присвоил большинству заместителей командиров рот и батарей по политчасти соответствующие командные звания - младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, на всех остальных политработников были направлены аттестационные материалы в вышестоящие штабы и управления, вплоть до Наркомата обороны. Вскоре и я получил звание полковника вместо прежнего - полковой комиссар.

Сорок девять политработников армии были выдвинуты на командные должности, в том числе четыре бывших комиссара приняли командование полками. Несколько человек получили направление на курсы "Выстрел", а большая группа бывших политруков, изъявивших желание перейти на командную работу, была откомандирована на курсы по подготовке командиров рот и батарей.

Меры по установлению полного единоначалия осуществлялись у нас в обстановке почти непрерывных боев. После поражения под Эриванским и Шапсугской гитлеровское командование не решалось в полосе нашей обороны предпринимать наступательные действия на широком фронте, однако ожесточенные схватки за отдельные выгодные в тактическом отношении высоты и населенные пункты происходили почти ежедневно. Нередко в этих так называемых боях местного значения принимали участие целые вражеские пехотные соединения, поддерживаемые артиллерией, авиацией, а там, где позволяли условия местности, - танками. Упорнее всего гитлеровцы по-прежнему лезли в районе северо-восточнее Новороссийска, стремясь взломать оборону наших 216-й стрелковой дивизии, 83-й морской стрелковой бригады и 255-й бригады морской пехоты. Атаковала в основном 19-я румынская пехотная дивизия, подпираемая с тыла немецкими частями. Румыны несли огромные потери, в отдельные дни оставляли на поле боя только убитыми до 300-400 солдат и офицеров. Но гитлеровские генералы не берегли союзников, снова и снова бросали их в мясорубку.

Ожесточенный характер носили бои на участке обороны 318-й стрелковой дивизии, а также в районе цементных заводов. Некоторые высоты, отдельные укрепления временами по нескольку раз переходили из рук в руки, но в целом наша оборона держалась крепко.

О накале боев свидетельствует хотя бы такой пример. Высотой 219,8 в течение октября не менее десяти раз овладевали то вражеские, то наши войска. Только за два дня - 25 и 26 октября - 322-й батальон 255-й бригады морской пехоты в боях за высоту уничтожил до 300 солдат противника и захватил значительные трофеи.

280-я отдельная разведывательная рота 216-й стрелковой дивизии, действуя как обычное стрелковое подразделение, за один день отбила 12 вражеских атак. Противник потерял 80 солдат, 8 из них были взяты в плен.

Каждый бой выдвигал новых героев. Краснофлотец Кашинский в одном бою вывел из строя 3 станковых и 5 ручных пулеметов врага, уничтожил до десятка гитлеровцев. Краснофлотец Михаил Хребко забросал гранатами вражеский пулемет, мешавший продвижению нашего подразделения. В результате гитлеровцы недосчитались 12 солдат. И таких примеров было много.

Политорганы соединений, партийные и комсомольские организации стремились к тому, чтобы каждый подвиг становился известен всем. О героях боев постоянно сообщали армейская и дивизионные газеты. В то время у нас не было своей цинкографии. Выручали художники Б. Пророков, Л. Асманов, Б. Свердлов. Они вырезали клише на линолеуме. Так в наших газетах появились отлично исполненные гравюрные портреты воинов, отличившихся в боях.