Испытание правдой

До этого мы встречались лишь однажды — в офисе Грега Толлмена, в конце июля, когда Дэн вместе со своим адвокатом приезжал обсуждать детали нашего развода. Идея встречи принадлежала Грегу — собственно, это уже был конкретный разговор о том, кому и что достанется, поскольку детали были заранее оговорены нашими адвокатами. Дело оставалось за малым — скрепить подписями договор о разделе имущества бывшими супругами. Мне в собственность переходил дом, Дэну оставался портфель акций и все остальные инвестиции. Никаких алиментов (на этом настояла я сама, мне не требовалась его помощь), но договорились, что проценты с общего трастового счета, который мы открыли в начале восьмидесятых, будут составлять мой доход. Были кое-какие мелкие разногласия, но, в общем и целом, это был равноценный дележ, и ни одна сторона не осталась ущемленной в финансовом плане.

Адвокат Дэна не тяготела к светской беседе. Напротив, Грег Толлмен, как всегда, блистал красноречием, хотя и оказался дотошным в мелочах, настояв на некоторых изменениях в формулировках, которые были направлены в защиту моих прав в том, что касалось ответственности за медицинскую практику Дэна (он обнаружил, что наш дом служил финансовым обеспечением в обязательной страховке от медицинской небрежности).

Во время встречи в кабинете Грега мы с Дэном сидели по разные стороны большого стола, избегая встречаться глазами. Когда он вошел в кабинет, мы обменялись приветственными кивками и нервным «здравствуй». По окончании встречи — когда мы подписали соглашение — он протянул мне руку. Я поколебалась, но все-таки ответила на рукопожатие. Сухо попрощавшись, он тут же вышел. Тридцать лет в браке — и «привет/прощай».

После этого я о нем ничего не слышала. Собственно, я и не пыталась наводить о нем справки, как и об Алисе. Хотя Портленд и был маленьким городом, в нем все-таки удавалось хранить в тайне личную жизнь, особенно если не мельтешить повсюду.

Так что, услышав его голос в телефонной трубке, я внутренне напряглась… и взгрустнула.

— Ханна, это я.

— Здравствуй.

— Я не вовремя?

— Тебе звонил детектив?

— Звонил.

— Думаю, нам надо готовиться к худшему, — сказала я.

— Ты завтра едешь в Бостон? — спросил он.

— Он хочет, чтобы я опознала колье… и может, кое-что из одежды.

— Да, он хочет, чтобы я тоже посмотрел.

— Нет необходимости…

— Нет, я хочу поехать. Собственно, я хотел предложить тебе поехать вместе…

— Нет, спасибо, — сказала я.

— Но глупо ехать на двух машинах. Я мог бы заехать за тобой в восемь, туда мы легко доедем до десяти, а потом можем пообедать.

Это добило меня. Я постаралась взять себя в руки.

— Не думаю, Дэн. И я действительно не вижу необходимости в том, чтобы ты ехал. Но раз уж ты планируешь быть там, встретимся в офисе детектива Лиари в полдень. До свидания.

И я повесила трубку.

После этого на душе было мерзко. Я ругала себя за излишнюю резкость и категоричность. И все-таки за последние месяцы я заметно охладела к Дэну. Если в первые недели после его неожиданного ухода я была открыта к диалогу, то теперь в моих чувствах к нему преобладала злость, к которой примешивалось отчаяние брошенной женщины. Тем более что он даже не позвонил мне, хотя бы из вежливости, после разоблачений на шоу Хосе Джулиа.

Не могу сказать, что после той программы на меня обрушился шквал звонков. Но кто-то все-таки позвонил. Например, мой бывший босс, Карл Эндрюс, который сообщил, что созывает экстренное заседание попечительского совета школы и ставит вопрос о моем восстановлении в должности с выплатой компенсации и что школа направит мне официальное извинение.

— Я планирую разослать его в форме пресс-релиза для публикации во всех местных и региональных газетах, — сказал он и добавил: — Я не собираюсь спускать это дело на тормозах и заявлю о том, что всегда был на вашей стороне, Ханна. Вы ведь знаете, как я не хотел терять вас, и, если вы вернетесь, я буду вам очень признателен. Так же, как и ваши ученики… хотя они и виду не покажут.

На следующий день школьный совет единогласно принял решение о восстановлении меня в должности. Я получила чек на внушительную сумму компенсации, мне были принесены официальные извинения, которые Эндрюс, верный своему слову, опубликовал в «Портленд пресс геральд». История о том, как «школа восстанавливает в должности учителя, уволенного по голословным обвинениям», была у всех на слуху. Как и новость о том, что на основании разоблачений, сделанных в телевизионном шоу, Министерство юстиции приняло решение о нецелесообразности возбуждения против меня дела о пособничестве в организации побега из страны Тобиаса Джадсона в 1973 году.