Испытание Раисы („Красный кабачок“)

Звук разбитого фарфора перебил рассказчика: Валериан Грецки против желания уронил на пол стоявшую около его локтя маленькую китайскую вазочку.

— Прошу у вас извинения в моей неловкости, ma tante! — проговорил он с возбуждением. — Вы дорожили этой вещью!

— Нисколько! — ответила графиня. — Какой-то глупец подарил ее мне, и я благодарю тебя, что ты избавил меня от нее!

— Итак, генерал, ваша молодая девушка?

— Она была похищена, — продолжал генерал, — тремя офицерами и свезена в „Красный кабачок“! Там, несмотря на крики ее, она сделалась жертвой страшного насилия! Неизвестно, что было, что было бы с нею дальше, так как все трое молодых людей были пьяны, если бы полиция, и вдобавок иностранная, не помешала негодяям!

Валериан внезапно сделал нервное движение, обратившее на него всеобщее внимание.

— Да, Грецки, — обратился к нему генерал, — я понимаю ваше негодование: эти негодяи запятнали ваш мундир, но наказание...

— Генерал! — воскликнули двое любопытных в одни голос. — Конец вашего приключения...

— Конец таков: они оставили свою жертву, подвезя ее к городу, и девушка вернулась к своим родителям. Ее больная мать, не имея силы перенести несчастие, поразившее ее дочь, умерла от разрыва сердца и сегодня ее похоронили!

Вечер в посольстве был всеми забыт...

Ропот ужаса прошел по собранию. Генерал с торжеством обвел глазами взволнованных слушателей.

— Да правда ли это? — спросил какой-то усомнившийся. — Быть может, это — хитросплетенная выдумка?

— Нет, господа, — ответил генерал, — факт действительно был совершен: жертва и ее отец подали жалобу и выставили своих свидетелей!

— Свидетелей? — прошептал, бледнея, Валериан.

— Да, свидетелей, подтверждающих похищение девушки, ее отсутствие и возвращение! Содержатель кабачка уже арестован!

— Что же он показал? — спросил кто-то.

Валериан не осмелился спрашивать.

— Отговариваясь незнанием — или, может быть, он, находясь в неведении, не мог назвать никого по имени, — но он не отрицает, что трое молодых людей действительно привезли с собой женщину! Но господа офицеры так часто приезжают в сообществе последних, что на это никто не обращает внимания!

— В таком случае все покрыто мраком неизвестности? — спросила графиня.

— Известно имя девушки, — ответил генерал, — ее имя — Раиса Порова.

Валериан прошептал про себя: Раиса Порова!..

Этому имени суждено было стать вечным спутником его мыслей...

— Что думает предпринять дальше? — спросила одна дама.

— Еще ничего неизвестно! Легко может случиться, что виновные не будут открыты! Но если имена их станут известны, они дорого заплатят за эту грязную шалость!

— Чудовищно! — воскликнула графиня, негодуя. — Валериан, я тебя заклинаю открыть виновных! Какого они полка, генерал?

— К сожалению, — ответил генерал, наклоняясь слегка в сторону Грецки, — я должен сказать, что они носят один мундир с графом Валерианом!

— Да не участвовал ли ты сам случайно? — раздался смеющийся голос адъютанта, дальнего родственника Валериана.

Все рассмеялись, и взоры присутствующих обратились на графа Грецки, который ответил с улыбкой:

— Не думаю.

— Необходимо это открыть! — повторяла графиня. — Если эта молодая девушка не авантюристка, то она интереснейшая жертва!

— Но если это искательница приключений, — попробовал возразить дипломат.

— Она будет строго наказана! — сказала графиня с жаром. — Во всяком случае, этот скандал не может остаться без разъяснения! Порядочность и нравственность требуют возмездия!

Когда графиня воодушевлялась, то делалась чрезвычайно красноречивой, так что через несколько минут привлекла все общество на свою сторону. Один только дипломат не соглашался с общим мнением, но общество восстало против него.

— Вы придерживаетесь избранной специальности: ни во что не верить и все отвергать! Если бы представился случай просить у кого-нибудь безграничной преданности, вы можете быть уверены, господа дипломаты, ваш мирный сон никто не потревожит! — сказала графиня.

Все засмеялись, и разговор принял другой оборот.

Немного спустя Валериан, воспользовавшись отъездом некоторых гостей, незаметно скрылся. Когда он спускался с лестницы, ему казалось, что ступени гнутся под ним...

Граф накинул меховую шинель и вышел...

Холодный воздух освежил его лицо и придал хладнокровия. Сани ожидали его у подъезда, но ему хотелось пройти, и он, приказав кучеру следовать за собой шагом, направился вдоль набережной Невы, едва освещенной светом тусклых фонарей.

Слева тянулась белая безмолвная Нева, с клубящимися волнами под снежным покровом. Справа то и дело мелькали экипажи, унося своих обладателей по направлению к посольству. Мало-помалу экипажи попадались все реже, и уже темные силуэты деревьев Летнего сада выделялись в темноте.

Перейдя Прачешный мост и шагая вдоль набережной, Грецки удалось наконец привести свои мысли несколько в порядок.

6.

Итак, всему конец! Он, граф Грецки, обвинялся в чудовищном преступлении!..