Испытание Ричарда Феверела

Вечером миссис Дорайя узнала от Адриена, что племянник ее решил остаться в городе еще на одну неделю.

– Прекрасно, – с улыбкой сказала она. – К концу недели он станет более терпеливым.

– Вот как! А разве терпение способно породить еще большее терпение? – спросил Адриен. – А я и не знал, что добродетель эта столь плодовита. Вверяю его вам. Через неделю я уже не в силах буду его сдержать. Уверяю вас, дорогая тетя, он уже…

– Благодарю. Ни в каких объяснениях я не нуждаюсь, – прервала его миссис Дорайя.

Когда Ричард увиделся с теткой снова, та сказала ему, что испытывает чувство удовлетворения, ибо получила от дочери полное восторга письмо, в котором говорится о Джоне; однако когда Ричард захотел взглянуть на это письмо и узнать, в каких словах Клара выразила свои чувства, миссис Дорайя предпочла ничего не уточнять и перешла на светскую болтовню.

– Вообще-то говоря, Клара редко приходит в восторг, – заметил Ричард.

– Нет, я имела в виду, что он восторгается ею, – поправила его тетка. – Не уподобляйся своему отцу, мой мальчик.

– Мне бы все-таки хотелось видеть это письмо, – настаивал Ричард.

Миссис Дорайя не предложила его показать.

ГЛАВА XXXVI Званый обед в Ричмонде [129]

Во время прогулок Ричарда, пеших и верхом, внимание его привлекла молодая дама, ездившая на паре серых лошадей. Она довольно явно старалась проехать мимо него и делала это часто. Она была очень хороша собою. Красота ее бросалась в глаза: иссиня-черные волосы, алые губы и глаза, не боявшиеся встречи со взглядом мужчины. Пышные волосы ее были небрежно откинуты назад и становились еще эффектнее от быстрой езды, когда они развевались по ветру. Она его восхищала. Ему нравилась эта как бы бросающая вызов отвага, и когда он глядел на нее, воображению его рисовался образ женщины решительной и смелой, такой, каких ему почти не доводилось встречать. Вдобавок ему показалось, что она время от времени на него смотрит.

В эту пору он отнюдь не был склонен к тщеславию, иначе бы он непременно проникся уверенностью, что так оно и есть. Однажды его поразило, что она ему слегка поклонилась.

Раз как-то, гуляя вместе с Адриеном по парку, он спросил его, кто эта дама.

– Не знаю, – ответил тот, – может быть, это верховная жрица Пафоса[130].

– Такой вот я представляю себе Беллону, – вскричал Ричард. – Отнюдь не фурией, какою ее изображают, а горячей, бесстрашной, решительной женщиной, как она.

– Беллону? – возразил мудрый юноша. – Не думаю, чтобы у нее были черные волосы. Та была рыжей, не правда ли? Я бы не стал сравнивать ее с Беллоной, хотя нет никаких сомнений в том, что она не меньше жаждет крови, чем та. Ты только посмотри на нее! Можно ведь подумать, что она смакует запахи бойни. Нет, я бы уж скорее сравнил ее с Дианой, вырвавшейся из-под опеки юного Эндимиона и резвящейся на просторе вместе с богами. Можешь быть уверен – они об этом помалкивают, Олимп утаивает эту историю, но не приходится сомневаться, что, расставшись со своим милым пастушком, она там затмила собою Венеру. В это время к ним подошел Брейдер.

– Видали вы миссис Маунт? – спросил он. – Только что здесь проехала.

– Ах, так это миссис Маунт! – вскричал Адриен.

– А кто такая миссис Маунт? – поинтересовался Ричард.

– Сестра госпожи Случайности, мой милый мальчик.

– Вам хотелось бы с ней познакомиться? – протянул достопочтенный Питер.

– Нет, – равнодушно ответил Ричард; миссис Маунт скрылась из виду и перестала быть предметом их разговора.

Юноша посылал отцу смиренные письма.

«Уже пять недель, как я здесь и жду возможности вас увидеть, – писал он. – Я отправил вам три письма, и ни на одно из них не получил ответа. Позвольте же мне еще раз заверить вас, что я искренне хочу вас видеть и прошу вас приехать сюда или разрешить мне приехать самому и броситься к вашим ногам и просить у вас прощения за себя и за нее. Она молит вас об этом столь же горячо, как и я. Я чувствую себя очень несчастным, сэр. Поверьте, я готов сделать все что угодно, лишь бы вернуть ваше уважение ко мне и вашу любовь, которых, на мое горе, я, как видно, лишился. Я останусь здесь еще на неделю и буду надеяться, что получу от вас известие или увижу вас. Я прошу вас, сэр, не доводите меня до безумия. Я согласен сделать все, о чем вы меня попросите».

«Все, о чем я его попрошу!» – проговорил баронет, читая письмо. «Он сделает все, о чем я его попрошу! Он пробудет там еще неделю и предоставит мне этот последний шанс! И, оказывается, это я довожу его до безумия! Он уже начинает взваливать искупление того, что он совершил, мне на плечи».

В действительности, сэр Остин уехал в Уэльс, чтобы от всего устраниться. Прежде чем столкнуться с ударом судьбы, догматик непременно о нем разузнает; так вот, автор «Котомки пилигрима» нашел, что в Лондоне слишком для него душно. Он уехал оттуда, чтобы найти прибежище в горах; там он жил в уединении, общаясь с одною только девственно новой записной книжкой.