Испытание смертью

– Да ничего особенного. Глупые предрассудки. Мистер Гробе. – единственный, кто не обращал на это внимания. Теперь он больше не хочет иметь со мной дело, и я остался без работы. Слухи разные ходят, понимаете.

– Что за слухи? – заинтересовался я.

– Ну, все считают что это извращение. Но это не так. Это абсолютно нормально – мне так авторитетный специалист сказал. В общем-то, с него все и началось, с авторитетного специалиста.

– Началось – что?

– Ладно, я сам расскажу, раз вам еще не рассказывали. Это связано с сексом.

Ого! Может, мне удастся это использовать.

– Рассказывай, но только спокойно.

– А тут и волноваться не из-за чего. Все началось лет шесть назад, когда я отсиживался в федеральной тюряге. Я проходил курс терапии и модификации поведения. Страшная чушь. Тюремный психолог, который отвечал за массовые изнасилования, оказался отличным парнем. Однажды я попал к нему на консультацию, и он сказал, что никогда не видел во мне потенциального насильника и ему, мол, меня жаль.

Как же я могу исправиться, сказал он, если не участвую в групповой терапии? И добавил, что заключенные управляют тюрьмой, но психологи управляют заключенными, и если я не стану сотрудничать, то он отправит меня в тюремный комитет как неисправимого. Но в общем-то он оказался славным парнем, все понимал и сказал, что ему бы не хотелось этого делать. Поэтому я и стал сотрудничать.

Он занимался со мной целыми днями – как это обычно делают в тюремной психиатрии: я (…) его, а он (…) меня в (…). Вот тогда-то он и увидел, что у меня не все в порядке.

У меня никогда не было эрекции, даже с ним. Ему стало жаль меня. Правда, у него была еще масса трудных случаев, но он даже перестал их (…), чтобы только говорить со мной. Он правда славный парень.

Я ему признался, что никогда не мог этого сделать с девушкой или парнем – вообще ни с кем. Он спросил, не хотелось ли мне когда-нибудь (…) свою мать, и был просто шокирован, когда я ответил, что после ее колотушек и всего остального мне это просто в голову не приходило. Я прямо ему выложил, что если кто-то тебя лупит и обзывает бабником, то практически невозможно заставить себя даже подумать о (…) с этим человеком.

Короче, этот психолог все думал, думал и наконец додумался. Он спросил, (…) ли я когда-нибудь мертвую женщину? Мне пришлось сознаться, что я никогда не пробовал. Он сказал, что мне надо попробовать с мертвой, только чтобы она была еще теплой. Он говорил, что это просто психология и совершенно естественно. И подробно рассказал мне, как это делается. Но тут была одна загвоздка. Я сидел в мужской тюряге, и там не было ни одного женского трупа. Но он все равно сделал отметку, что я прошел курс модификации поведения и он рекомендует выпустить меня на свободу. Так я вышел из тюряги. Славный парень.

Правда, я особо не задумывался о том, что он мне говорил. Но полгода назад в банду не поступило ни одного заказа на убийство. Работы не было, и отдел кадров отправил меня в Нью-Мексико охранять транспорт с наркотиками. Однажды ночью в пустыне на грузовики напали бандиты, и в начавшейся стрельбе все ребята разбежались кто куда. Стреляли со всех сторон, и тут я услышал стоны, подполз поближе и, (…), смотрю – валяется мексиканка. Две пули ее достали.

Она дернулась несколько раз и умерла. А я внезапно подумал, что надо проверить эту психологию. Ну, я задрал юбки на трупе, и, Господи Боже мой, (…), оказалось, что у меня отличная эрекция. Тогда я вошел в тело и выпустил весь заряд. Я (…) как бешеный. Что-то такое было в ее мертвом взгляде. И она не говорила, что я никуда не гожусь, и мне нравилось, что ее губы искривлены в смертной агонии.

Знаете, я выложился до конца. Шесть, (…), раз! Но когда она остыла и стала твердеть, удовольствие было уже не то. Тело должно быть теплым, чтобы все получилось как надо. Зато можно как угодно обзывать ее, и она ничего не скажет в ответ. Она просто лежит, и можно делать все, что хочешь. А самый кайф ловишь от мертвого взгляда.

У меня просто дух захватило. Тюремный психолог превратил его в настоящего, натурального некрофила!

– Ты написал психологу о своих успехах? – спросил я.

– Вообще-то, нет. Знаете, я кое-чего не понимаю. Когда ребята разогнали бандитов и вернулись, то застали меня над трупом женщины с (…) наружу. Когда до них дошло, чем я занимаюсь, то эти (…) чуть не пристрелили меня, а теперь никто из них даже словом со мной перемолвиться не хочет. Пошли слухи, и даже банда Фаустино не желает нанимать меня на работу. Только мистер Гробе посмеялся над этим и согласился работать со мной. Но теперь он тоже от меня отказался.

– Давай еще раз обсудим наше дело, – сказал я.

– И говорить не о чем. Мне нужны деньги, чтобы заплатить по счетам, плюс десять тысяч и издержки. У меня будут серьезные неприятности, если я соглашусь на меньшее.

Я приготовился к решительному наступлению.

– Речь идет о женщине!

Он вздрогнул, как от удара током, разинул рот и впился в меня взглядом.

– Молодой и красивой, – добавил я.

Его дыхание участилось, а губы задрожали.

– Когда я ее убью, я могу (…) тело? – наконец выговорил он.