Испытание сталью

День «Пи». Или – или. Ну, хоть пистолет есть. Одной рукой с винтовкой управляться – сложновато.

Идём. Мышки нервничают, но живы. Значит, жратва нормальная.

Опа, что это значит?

– Привал!

Мышки облегчённо поставили носилки.

– Давайте, костерок соорудите. Жрать хочу – сил нет больше терпеть. А холодное больше не лезет. Так, ты, Авторадио, бегунок ты наш беспонтовый, топливо сообрази. Ты – яму под костёр копай. Вон там. И копать меньше там. Низинка.

А сам склонился над Пяткиным. Сфинкис изменил слайд на стрелку вниз.

– Пришли? Это то место? – прошептал я.

Моргнул.

Мы на месте. А где космолёт? Лес и лес. Вполне типичный для этих мест.

– И что теперь?

Котёнок лёг в позу сфинкса.

– Ждать?

Моргнул.

Ждать. Блин. А что остаётся? Да, ладно, подождём! Ведь «до пятницы я совершенно свободен».

А эти теперь сигналят хозяевам.

Запахло дымом. Желудок сразу запротестовал. Ладно, пойдём у тебя, утроба бестолковая, на поводу.

Говорят, после голодухи нельзя много есть. Пох. Совершенно пох. Как же хорошо! Сытно! Тепло стало. Что там мне грозит, заворот кишок? А ядреный гриб самоликвидации НЛО? Так что – заворот не страшен.

Авторадио увлечённо облизывал ложку. Крыс задумчиво смотрел в небо. Я тоже сытно жмурился. Потянулся, рука наткнулась на пистолет Вилли. Я его достал и стал с любопытством разглядывать изделие сумрачного тевтонского гения.

Авторадио вытаращил зенки свои, Крыс напрягся, руки его поползли за спину. Поздно, ребятки!

Два выстрела прогремели в стылом лесу. С карканьем поднялось вороньё в воздух. Эти падаль задолго чуют. Два контрольных.

– Не надо Родину предавать, ребята. Не надо. Плохая это примета.

У меня ещё есть патроны. Хватит и на себя, и на Пяткина, и на сфинкса, и на Громозеку. А ещё и пистолет Крыса полностью заряжен. Подождём.

Потом подволок Пяткина к костру и сел рядом, задумался, засмотревшись на огонь.

– Какое вознаграждение ты желаешь за твою помощь? – прогремел над головой мощный голос.

Я крутнулся, уходя с линии возможного огня, вскинул пистолет.

Никого!

Чё за?!

– Это я говорю. Посмотри на меня. Ты доставил меня сюда, в зону доступа внутренней связи.

– Ты? Это ты? Внутренняя связь? Твой корабль? Где?

– Прямо над нами.

Я поднял голову – ничего. Такое же серое небо.

НебоЖители

Всё изменилось мгновенно. Какая-то матовая поверхность прямо перед носом. Я лежу в какой-то жидкости. За матовой поверхностью переливаются огоньки разноцветные.

– Прошу прощения, я взял на себя смелость забрать вас, мой спаситель, на борт моего корабля без вашего ведома.

– А ты кто?

– Вы называли меня Пяткиным. И Пятачком. Я извиняюсь, но провёл сканирование вашей памяти, чтобы понять аналогии этих имён. И научиться коммуникации.

– А-а! Всё получилось?

– Так точно. Я принял решение о вашем изъятии ввиду приближения недружественно настроенных вооружённых индивидуумов, что сопровождали нас всё наше путешествие.

– Ничего страшного. А где они теперь?

– Там же. Нас ждут.

– А мы где?

– Там же. На борту моего судна, в биореакторах. Вам тоже нужно было срочное медицинское вмешательство. Запущенные ранения, пищевое отравление.

– Всё же он отравил меня!

– Да, это так.

– Он тоже здесь? Тот, что дал нам отравленной еды?

– Нет, в радиусе действия моих сенсоров его нет и его местоположение не известно.

– Как ты разговариваешь странно.

– Странность имеющаяся объясняется опциями лингвистического подблока вычислителя. Он переводит мою речь вам.

– А как я тебя слышу? Я не вижу динамиков.

– Сигнал индуцируется прямо на слуховой нерв.

– Индуцируется. Понятно. На нерв. А ты не можешь индуцировать мне на нерв изображение? Уж больно скучно.

Появилась картинка. Прямо перед носом висящая в пространстве. Ещё картинки. Ту, на которую я смотрел, увеличивало, остальные – отодвигало. Круто. Смарт ТВ.

Кстати о птичках. Немцы в пятнистых камуфляжных накидках довольно расслабленно бродили по поляне. Тел «мышек» уже не было.

– Что-то они больно расслабленные. Сколько времени прошло?

– Два оборота планеты.

– Двое суток?

– Для них. Для нас – 60 суток.

– Опа! А как такое возможно?

– Компрессия времени.

– О, как! Вы и так умеете? Молодцы, что ещё сказать! А долго мне ещё тут валяться?

– Вовсе нет. Процесс вашего исцеления завершён давно. Вынужден заранее извиниться, если моя инициатива не в ваших интересах, но я взял на себя смелость внести в ваш организм некоторые модификации, что сильно упрощают жизнь разумным нашей профессии. Должен пояснить свою мотивацию – я испытываю к вам чувство благодарности.

– Благодарствую, конечно. Нашей профессии – это какой?

– Нет, определённо, этот лингвистический подблок туп. Сэкономили снабженцы. Сейчас поработаю настройками.

– Уж будьте так любезны. Эти высокопарные обороты прямо ухо режут.

– Вот, надо попробовать. Повторю: людям нашего призвания. Опять не то. Чувакам с понятиями. Как лучше?

– Про призвание понравилось. И какое призвание?

– Воин.

– Достойное призвание. А какие модификации?