Испытание Тьмой

Впрочем, благословения для тебя значат не больше, чем проклятья. В сущности, это ведь две смежные стороны одной и той же формулы, которую так любят применять служители многих богов, частенько не понимающие, что тем самым практикуют низкую, презираемую (или отрицаемую вовсе – попадаются и такие вот уникумы…) ими же волшбу. Много лет назад, когда ты еще не стал мастером и странствовал по миру в бессмысленных поисках Перстня Власти (бессмысленных не из-за отсутствия такового, а ввиду наличия у оного артефакта нескольких неприятных свойств, бестактно обойденных вниманием автора одноименной притчи…), тебе довелось повидать многих «слуг божьих». Особенно в этом смысле запомнились тебе служители Белого Бога, так называли его (точнее, Его) северяне и гэлы. Рассказывали, что Иешуа ха-Нацри, прозванный позднее в Империи «Христос»,[16] был сыном бога, имя которого строжайше запрещено произносить – Бога Нефилим (сами же Нефилим напрочь отрицали это, и ты скорее склонен был поверить им – у этого народа взаимоотношения со своим единственным богом куда как ближе, чем у любого другого племени). Рассказывали, что Он, тысячу лет назад распятый на кресте имперскими легионерами, намеренно пошел на казнь, дабы Своей кровью искупить грехи человечества и вывести страдальцев-мучеников из ада (и эта часть легенды подтверждалась фактами: Преисподнюю, это ты видел лично, населяли лишь те, кто проиграл Владыкам собственную душу, причем ни один из таких неудачников не пробыл там больше тысячи лет). Рассказывали еще, будто Он, умерев, три дня и три ночи пролежал в запечатанном склепе, затем предстал пред Своими учениками «в облаке света» – и в оном же облаке вознесся на небеса, предварительно заповедав ошарашенным подобным поворотом дел Своим последователям «нести слово Мое людям, что не ведают Истины» (можно подумать, боги владеют такой опасной штукой, как Истина!); однако ты, соглашаясь с технической возможностью сего «чуда» (это вполне мог бы провернуть любой Посвященный, прошедший сквозь Вуаль Лунных Всадников), не желал признавать эту часть легенды, доказанную только запутанными и противоречивыми отрывками из четырех «священных книг» учеников Распятого, озаглавленных «благая весть»… В общем, с этой стандартной, в общем-то, религией у тебя возник весьма странный внутренний конфликт. Странный, потому что с прочими верованиями, сколь угодно дикими или парадоксальными, ты без труда примирялся: взять хоть «правоверных» сынов Дар аль-Ислам[17] или застрявших в неизвестно каком столетии по летосчислению Старого Мира жителей Та-Кемт,[18] доселе приносящих человеческие жертвоприношения, несмотря на постоянный запрет этого дикарского обряда, установленный еще за несколько веков до основания Империи…

Тут ты, спохватившись, задаешь себе вопрос: отчего это вдруг ты начинаешь предаваться воспоминаниям о былых подвигах и приключениях, когда на подходе – нерешенная проблема?

На подходе? А откуда взялось ЭТО заключение?

Помянув незлым тихим словом своего прежнего наставника из Школы, строжайше запрещавшего ученикам запоминать все промежуточные звенья получения верного ответа на основе минимума данных (среди которых были как истинные, так и ложные), ты в очередной раз достаешь Зеркало Снов и быстро обозреваешь окрестности.

Стандартный, казалось бы, трюк, да только этот артефакт позволяет видеть сразу три плана бытия, сиречь реальный (Явь), ментальный (Поле Сил) и нереальный (Навь). Кстати, последнего термина во всех до единой Книгах Пути всячески старались избегать; быть может, из-за постоянно висящей над всяким Посвященным угрозы познакомиться с этой стороной бытия (или небытия) ближе, чем ему бы хотелось…

Сердце Огня. Знак не пробужден, но озарен таким внутренним Даром, что ты восхищенно замираешь – даже у Аргена и Илит в момент работы не было такой мощи, какую таит в себе…

…оборванец лет шести-семи, явно кто-то вроде «мальчика на побегушках» в проходящем на восток от твоего дома караване, направляющемся в Поднебесную Империю…

3. Огонь, Навь и Посвящение

Огонь – рассекающий тени,

Рождающий свет во тьме, –

Способен ли ты в миг сомнений

Призвать его дух Извне?

– Гори!

Кучка сухой травы, словно издеваясь, качается от легкого степного ветерка. Стиснутые в гневе кулаки незадачливого «поджигателя» – увы! – не производят на нее ни малейшего впечатления.

– Гори, ты… – Срывающийся мальчишеский голос добавляет несколько эпитетов, причем таких, что тебя почти вгоняет в краску. Хотя, казалось бы, на своем веку ты наслушался всяких подобных выражений – и некоторая их часть была не просто сотрясением воздуха, но принародным обращением к тебе же.