Испытание Тьмой (фрагмент)

Идущая впереди Илит поднимает руку. Все останавливаются.

"Хижина, - мысленно передает она, - и внутри кто-то есть. Не похоже ни на спящего, ни на бодрствующего... что-то вроде чародея в трансе, однако нет и следа использования сил".

Ты делаешь знак "оставаться на месте" и, наложив привычные чары невидимости поверх защитного поля, направляешься к скрытой промеж скал чрезвычайно ветхой постройке. Жилище, сиречь место, где жить в принципе можно, но не стоит, невольно вспоминаешь ты принятую в Поднебесной Империи классификацию жилых строений. Подобная формулировка заставляет тебя усмехнуться, однако все хорошие новости на том и исчерпываются.

В таких хижинах обычно обитали "совершенномудрые" мудрецы-отшельники, именуемые даосами, Познающими Дао. На наречии Поднебесной "дао" означало нечто среднее между Пустотой, Целью, Истиной и Путем; впрочем, точный смысл данного слова оставался скрыт для непосвященных. Ты слышал немало рассказов о чудесах, которые творили даосы единственно "силой Изначального Дао", которая - и в этом сходились все свидетельства - определенно не была родственна Пути. То есть даосы - не чародеи (чего, собственно, ни одно сказание и не утверждало). А следовательно - эта мысль заставляет разгореться давно погасшую искру надежды! - постигшая Путь катастрофа могла и не отразиться на Следующих Дао...

Сплетенная из тонких бамбуковых прутьев дверь распахивается от легчайшего касания. Внутри хижина практически пуста; единственными предметами обстановки являются тростниковая циновка, небольшой ящик (защищенный чем-то вроде Знака) и средних размеров котелок, подвешенный над погасшим "очагом", сложенным из трех камней. Обитателя хижины также можно принять за предмет обстановки, ибо его обманчивая неподвижность делает его в точности подобным статуе из темного дерева. Обманчивая - потому что черные глаза даоса открыты и далеко не лишены разума.

- Что привело тебя в эти края, Акинак?

Тебя по-настоящему удивляет не то, что старик даос знает твое имя (ты ведь почти что мировая знаменитость), а его манера разговора. Жители Поднебесной очень редко позволяют себе сразу переходить к делу, не произнеся предварительно получасовой речи относительно печальной необходимости проявлять недостойное любопытство по столь маловажному поводу, вынуждая высокочтимого собеседника прервать серебряную колею своих возвышенных помыслов ради утоления никчемных стремлений бесполезного дряхлого отшельника... ну и все такое прочее. Ничего не имея в принципе против столь велеречивого стиля беседы, ты, однако же, предпочитаешь более краткий.

- Мой Путь, - отвечаешь ты.

Все-таки общаться с Посвященными куда как проще, чем с обычными смертными. Никаких вопросов о Пути и причинах, никаких сомнений в правильности выбранного направления - взаимопонимание полное. Конечно же, сохраняется опасность расхождения интересов, однако подобный риск вполне приемлем - во всяком случае, когда собеседники действительно желают мирного исхода переговоров.

- Насколько я вижу, теперь этот Путь несколько иной, - без тени усмешки говорит даос. Еще бы: в последний раз ты появлялся в Поднебесной еще будучи учеником, едва заработавшим Имя. - Как и твой статус. Теперь ты мастер-чародей?

- Это уже не суть важно, - молвишь ты, - ведь все прочие чародеи Пути, как тебе известно, утратили силу. Если не жизнь.

- А на тебя легла обязанность Наставника.

- Именно. Ты знаешь еще что-нибудь об этом - из того, что неизвестно мне?

- Возможно. Ты ведь должен подготовить пятерку Чемпионов?

Вопрос риторический. Старик понимает это не хуже тебя, и только теперь позволяет улыбке коснуться своих глаз.

- Один придет с Востока, на твою долю остается четверо.

Вот ЭТО уже намного лучше! Ты начинаешь благодарить в пространном стиле Поднебесной, но даос прерывает твои излияния.

- Слова летучи и не свершают дел, - нравоучительно замечает он, - а тебе предстоит именно ДЕЛО. Хорошо, что оружие уже подготовлено. Плохо, что Врагу известно больше, чем нам.

- Час Врага не настал, до Черного Рассвета тридцать восемь лет.

- Однако задуматься о предстоящем следовало бы уже сейчас. Ты знаешь, что даже попытка может стоить тебе жизни?

Ты открыто усмехаешься и мысленно отвечаешь даосу словами его собственной священной книги:

"Что ближе - слава или жизнь? Что дороже - жизнь или богатство? Что тяжелее пережить - приобретение или потерю? Многое сберегающий несет большие потери. Многое накапливающий несет большие убытки. Знающий меру не терпит неудач. Знающий предел не подвергается опасности. Он может стать долговечным." [Дао Дэ Цзин]

Старик кивает, и ты чувствуешь его удовлетворение.

- Хорошо, - молвит он, - значит, ошибки не было. Вот то, за чем ты пришел.

В руках даоса появляется небольшой свиток белоснежной шелковой бумаги небывалая роскошь для отшельника-аскета! Не ломая печати, он передает послание тебе.