Испытание веры

— Что с тобой стало? — задал волнующий вопрос Малышкин не в силах и дальше продолжать смотреть на неё, видя совершенно другого человека.

— Изменилась? — Дима не хотел ничего говорить, но Наде это и не требовалось. — Знаю. Всё написано в твоих глазах, поэтому можешь не отвечать.

— Я помогу тебе, — пообещал он. — У тебя всё будет хорошо. Вот увидишь…

— Не стоит, — отказалась она, заметив, как Дима нервничал и едва ли не трясся. — Не хочу, чтобы ты из-за меня волновался.

— Почему ты отказываешься от помощи?

— Потому что не нужно, — объясняла она. — Я пришла сюда не ради этого. Мне хотелось увидеть тебя, поговорить. В последний раз я могла сделать это за день до нашей свадьбы. И больше шанс не представлялся. Хотя бы ради этого мгновения стоило терпеть последние годы.

— Надя, — едва не заплакал Дима, коснувшись её.

— Как же хочется тебя поцеловать, как в старые времена. В голове крутятся прекрасные слова, когда ты делал предложение в глупом костюме ангела, а я не могла оторваться, хоть и едва сдерживалась, чтобы во весь голос не засмеяться. Как же не хватает…

Надя не сдержалась, и заплакала, а Дима обнял её.

— Я искал тебя много месяцев…

— Знаю, — не могла успокоиться она, говоря сквозь слёзы, — и я благодарна за попытки.

— Ты была самым дорогим человеком в моей жизни. Прости, что так и не нашёл. Я пытался изо всех сил.

— Теперь нас больше нет, — пересилила себя Надя и отошла на шаг, глядя вниз, боясь взглянуть в его глаза. — Есть только наркоманка и выдающийся спортсмен, которому суждено сегодня показать всему миру, на что он способен.

— Я должен тебе помочь. Всё из-за меня. Позволь мне…

— Ты не виноват. Я никогда не позволяла себе ненавидеть тебя за то, кем стала. Никто не толкал превращаться в отброс общества. В этом только моя вина.

— Надя…

— Обещаю, больше не потревожу тебя, — приготовилась уходить она. — Нам обоим нужна была эта встреча: поставить все точки в истории и увидеть её конец. Для каждого из нас он разный. Сегодня мы навсегда отпустим, друг друга и вернёмся к жизни, фундамент которой выстроили задолго до этого мгновения. Прощай, Дима. И удачи! — Надя поцеловала его в щёку и, сохранив лицо, оставила одного у фонтанов.

— Прощай, — прошептал он вслед, не в силах пошевелиться.

Какая-то часть хотела пойти следом и сделать всё, чтобы жизнь Нади переменилась, стала лучше, ведь вина за то, в кого она превратилась не уходила, лишь становилась сильнее, но другая часть отказывалась продолжать сохранять внутри себя остатки воспоминаний, связанных с любовью, ушедшей в прошлое. Девушка тянула его назад, туда, откуда он долгое время выбирался, стараясь обо всём забыть и теперь, единственным способом продолжать прежний, намеченный курс — сделать так, как сказала Надя: забыть, перевернуть страницу и продолжить то, на чём закончил. Недолго глядя на фигуру девушки, быстро исчезавшей в потоке людей, гулявших по проспекту, Дима вытер платком стекавшую по щеке слезу. Набрав в грудь воздух, развернулся и направился обратно в больницу, навсегда попрощавшись со всем, что связывало его с Надей.

До больницы он так же дошёл пешком. У входа стояла Даша, дожидаясь любимого. Увидев его лицо, спортсменка поняла: встреча прошла, не так просто, как на то надеялась. Ничего не сказав, она просто обняла, не желая напрягать его допросами, ведь, как придёт время, он сам обо всём расскажет, нужно немного подождать.

— Сашу вернули, — негромко сообщила она.

— Хорошо, — постарался не показать истинных чувств Дима, рвавшихся наружу, ведь повсюду находилось слишком много людей, перед которыми он не хотел выглядеть раздавленным, даже несмотря на то, что плевал на чьё-либо мнение, но здравый смысл подсказывал оставаться тем человеком, которого люди хотели видеть: медийной личностью. Никому не интересны его проблемы. Всем подавай телевизионного идола, на которого ровнялись. С ним хотели быть, «любить» и желать, но настоящий Дмитрий Малышкин никому не интересен, кроме тех, кому он по — настоящему не безразличен любым, каким бы ни был. Друзья не оставляли, поддерживали в моменты, когда это требовалось сильнее всего на свете, а большего и желать не нужно. Простой болельщик, клянущийся в вечной любви, никогда не поймёт, что значит, оставаться с человеком, даже тогда, когда он сам того не хочет, поэтому, всё в этом мире оставалось таким, каким и должно быть. У каждого своё место. Дима знал, кто друг, а кто лишь мимолётный болельщик, мечтавший о ком-то другом, но точно не о нём. И, находясь вокруг столпившихся зевак с фотоаппаратами, с едва ли неоткрытыми от восторга ртами, он набрался сил для обычной улыбки, показав свой невероятный настрой на предстоявшую, заключительную гонку зимних Олимпийских игр. Часто глядя на Дашу, он смог, несмотря ни на что, остаться сильным, хотя бы в глазах незнакомцев, ведь ей часто приходилось так же, как и многим другим, скрывать истину за фальшью.