Испытание веры

— Не думаю, что мне это поможет, но спасибо.

Антон, ожидавший друга, похлопал того по плечу, наблюдая, как Малышкин, исчез за белой дверью.

Прийти сюда для Димы уже настоящее испытание и его он не сразу преодолел, не смотря на относительное видимое спокойствие, но увидеть бездыханное, холодное тело Саши, лежавшее на металлическом столе, стало едва ли не пределом. Ему никогда не приходилось наблюдать подобное. В случае со смертью Жени, друг уже был в гробу на похоронах. Там он с ним попрощался, но сегодня всё иначе. Дима не мог сосредоточиться. Мысли в голове словно разнеслись ураганом, и собрать воедино не представилось возможным, поэтому он долго стоял на расстоянии от стола, пока не набрался сил, чтобы сделать шаг навстречу.

Всё уже подготовлено к похоронам. Думать о том, что с ним делал патологоанатом до этой встречи совсем не хотелось, но некоторые из порезов на теле, неприкрытые белой тканью, навели на неприятные мысли и о них не получалось не думать. С непонятным звоном в ушах, жутким запахом формалина и гнили Малышкин продолжил бороться, пока не смог подойти ещё ближе. Он понимал, что ведёт себя странно, но ничего поделать с собой не мог, испытывая столько всего сразу, от чего голова ходила кругом.

— Здравствуй, — наконец первое слово вырвалось наружу, когда всё вокруг прекратило так сильно пугать. — Вот я и пришёл, — Дима с трудом говорил, голос дрожал не то от холода, не то от страха видеть пугающую картину, но он пытался перебороть себя. — Возможно, я повторюсь, но всё же, не думал, что когда-нибудь придётся прийти сюда и прощаться. В то же время, я боялся, что этот день придёт. Казалось, если сильно чего-то не хотеть, это не придёт или не наступит, но все мы ошибаемся и я в том числе. Ты умер и всем нам придётся с этим жить, — Дима присел рядом. — Мне будет не хватать тебя. Не думал, что когда-либо скажу это, но я так сильно привык к твоим выходкам, привык к тому, что ты вечно делаешь что-то против моей воли, особенно, если считаешь это верным, и теперь ничего этого не будет. С твоим приходом в мою жизнь, всё изменилось. Я понял, что значит жить одним днём, ведь в любой момент всё могло круто поменяться. Пусть ты часто всё усложнял, порой, даже очень, когда семейство Аргадиян начало охоту на всех, кто был тебе дорог, но в то же время, ты делал всё, чтобы близкие были в порядке. До последнего оставался собой: наивным, немного странным, но добрым человеком, способным совершать добрые поступки, даже не веря в это. Жизнь без тебя уже не будет прежней. Я точно знаю. И хоть мне столько всего хочется ещё сказать, боюсь, я лучше промолчу. Это нужно показать. Обещание, данное тебе, я помню и готов сдержать. Я дал тебе его, лёжа в больнице, только-только отойдя от наркоза, едва не задушенный взбесившейся вдовой Аргадиян. Пришло время платить по щитам. Я готов, — Дима приподнялся, но всё ещё не уходил, вспомнив об оставленных записях. — Почему-то мне кажется, что у тебя, даже после смерти припасены сюрпризы. Не мог ты просто так уйти, поэтому, надеюсь, там не будет того, о чём я пожалею, сказав, что мне всего этого будет не хватать, — он подошёл к двери и вновь повернулся к другу, — я не прощаюсь, потому что сегодня, жди подарок, ради которого оба боролись последние годы. До встречи, «занудик».

— Как ты? — спросила Даша, увидев вышедшего Диму.

— Нормально, — спокойным голосом сказал он. — Лучше, чем думал.

— Не хочу торопить, но нам пара, — напомнил Антон, не желавший мешать. — Нужно размяться. Тренеры, если опоздаем, по головке не погладят.

— Точно, — забыл о быстро текущем времени Малышкин. — Ты с нами?

— Я побуду ещё немного здесь, но на трибуне жди самый громкий крик, который только слышал стадион. Знай, это буду я — болеть за самого лучшего спортсмена, который только выступал на Олимпиаде.

— Эй, эй! — вмешался Мипулин. — А я не самый лучший?

— Ты на втором месте.

— И за это спасибо, — пробурчал Антон. — Ладно, голубки, расставайтесь уже. Пара упорхать!

Обнявшись, Дима поцеловал Дашу и вслед за Мипулиным ушёл.

11 января 2013 года. Рупольдинг. Германия