Испытание веры

Абраничев из наших идёт ближе всех. Работа с психологом дала плоды, и наш спортсмен стал более уверенным в себе, хотя, как мы помним, эстафеты, относящиеся к Чемпионатам мира, проходят у него катастрофически плохо. Что ни гонка, так штрафные круги, либо очень много потраченных дополнительных патронов. Тренеры решают проблему, но пока безрезультатно. Хотя, если говорить о том же Малышкине и Мипулине, то именно сейчас вообще никто не знает, что с ними происходит. Это, конечно, лично моё наблюдение и не более того, но тот же Дмитрий вообще перестал улыбаться, его поклонницы то и дело говорят о вечно плохом настроении спортсмена, в котором он пребывает с начала Олимпийских игр и это не связано с невыдающимися результатами. Пресса пытается его выловить, но ничего не выходит. Малышкин прячется от камер. Всем, как и мне, хотелось бы узнать причину, но, поиски ответов пока не дают плодов. Остаётся надеяться, что Дарья Обручева, которая с минуты на минуту придёт в комментаторскую кабину прояснит ситуацию…»

Приподнявшись на кровати, Саша с огромным интересом вгляделся в большой телевизор, висевший над ним. Одна из гонок Олимпиады для него на первом месте в дневном расписании. Благодаря переносу, он смог её увидеть, потому, как несколько дней лежал, практически не просыпаясь из-за участившихся болей. Врачи не позволили ему принимать посетителей. Единственным человеком, кого он видел не относившегося к персоналу учреждения — мама Димы, продолжавшая навещать и подолгу сидеть с ним. В какой-то момент, Саша подумал — женщина поселилась в больнице.

Ожидаемая гонка вновь не принесла особой радости и, даже, убедительной надежды. Малышкин выглядел абсолютно никаким. Саша увидел это в лице друга, не так часто показываемого по телевизору и, к своему большому сожалению, вспомнил слова Натальи Борисовны, не желавшей говорить сыну о состоянии друга до соревнований. Так и вышло. Не смотря на желание победить, Дима погас, и каждое его движение говорило о желании скорее завершить гонку, даже, если он сам это всеми силами отрицал.

Тяжело вздыхая, Саша продолжил «болеть» за друзей.

В палату, постучавшись, вошла Наталья Борисовна. Заметив почти неподвижного Сашу, она присела на стул, вглядываясь в экран, дабы узнать об успехах сына.

— Как дела у Димы и Антона?

— Антон седьмой после второго огневого рубежа, промазав там же один раз, а Дима, отстрелявшись на ноль, но идя с одним штрафным кругом после первой «лёжки», идёт только пятнадцатым.

— Ясно! — вздохнула женщина, хлопнув обеими руками по коленям. — Думаешь, есть шансы?

— Боюсь, Дима не в том состоянии, чтобы бороться за медали, — тоскливо сказал Саша. — Да Гураньев заметил это.

— А я верю, Димка ещё покажет, — оптимистично заговорила Наталья Борисовна, хотя на самом деле, просто попыталась вселить надежду в юношу.

— Это я во всём виноват, — озвучил то, о чем, по его мнению, думала женщина.

— Не говори ерунды, — не сразу ответила она.

— Я ведь вижу, что вы так считаете.

— Считала, — призналась она. — Но то, что я скрывала от него правду, лишь усугубило ситуацию. Знай, он о болезни, Дима мог бы смириться с этим, хоть и не без труда, а так, получив эту записку от фанатки, всё пришло разам и справиться с подобным нелегко… У него не получается, — добавила последнюю фразу она, взглянув на экран, где вновь показали Малышкина.

— Записка не от фанатки, — вспомнил Саша, что заинтересовало Наталью Борисовну.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась она, слегка прищурившись.

— Я вспомнил всё. Теперь я знаю, что произошло на крыше, и фанатка не могла прислать письма.

— Расскажешь, кто она и, почему не могла этого сделать?

Психолог приготовилась слушать, напомнив Саше их первые сеансы в психиатрической больнице, но он не стал ничего говорить.

— Знаю, изначально, вы начали заниматься со мной, чтобы узнать о человеке, кто пытался устроить из жизни Димы настоящий ад и, многое из задуманного удалось, но, я не стану разоблачать её.

Услышав об этом, она несколько раз переменилась в лице.

— Ты встал на её сторону? — в голосе женщины послышалось неподдельное удивление вперемешку с недоверием и озлобленностью, ведь личность фанатки много значит для её семьи. Простить этому человеку все её выходки Наталья Борисовна не могла, ведь во взрыве на свадьбе пострадали её родственники и друзья. — Если это так, чего мне не удаётся понять, то, как, по — твоему, отреагирует Дима, узнав, что…

— Он всё узнает от меня лично, либо, если вдруг… У меня есть записи, которые я просил вас передать, когда это произойдёт. На них всё подробно рассказано. Я всё вспомнил и теперь готов с ним поделиться. Главное, чтобы он сам этого хотел, но это информация только для него, и я очень сильно вас прошу не смотреть, без ведомо сына. Уверяю, если он захочет рассказать, то сделает это.

— Но что, если фанатка…