Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

14 сентября В.И. Тупиков по собственной инициативе направил телеграмму начальнику Генштаба и начальнику штаба главкома Юго-Западного направления, в которой, вновь охарактеризовав критическое положение фронта, высказался за немедленный отход. Учитывая разницу в чинах и служебном положении, телеграмма Б.М. Шапошникову заканчивалась довольно «вызывающе»: «Начало понятной Вам катастрофы – дело пары дней».

Реакция Шапошникова была, увы, неадекватной. «Генерал-майор Тупиков… предоставил в Генштаб паническое донесение, – обрушился в ответе командованию фронта Шапошников. – Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки… Надо заставить (!) Кузнецова и Потапова прекратить отход. Надо внушить (!) всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад. Необходимо неуклонно выполнять указания т. Сталина…» (2, с. 182). К сожалению, начальник Генерального штаба в эти решающие для ЮЗФ дни не поднялся выше уровня плохого секретаря парткома на стройплощадке.

Но обстановка на фронте уже никак не могла зависеть от указаний товарища Сталина. 15 сентября танки противника перерезали горловину у Лохвицы и Лубен. В окружение попали четыре армии – 5, 21, 26 и 37-я. Но даже в этих условиях Ставка дала разрешение на отход лишь в ночь на 18 сентября, когда противник укрепил стенки кольца, да и то только с Киевского выступа на западном берегу Днепра. Кирпонос стал готовить войска к прорыву, так и не получив приказа на отход по всей форме. Штаб Юго-Западного направления разрешил сделать это 16 сентября, но устно (!) через Баграмяна, случайно в тот момент оказавшегося у Тимошенко. Маршал мотивировал эту странность тем обстоятельством, что самолет Баграмяна по пути в штаб ЮЗФ могут сбить. Предположим, военная мысль Красной Армии не дошла до мысли шифровать переписку между штабами, но Тимошенко мог написать сопроводительную записку с полномочиями передать приказ устно. На деле же Тимошенко просто не захотел брать на себя ответственность, памятуя, что Буденного убрали именно за попытку отвести войска. Не захотел брать на себя ответственность и Кирпонос, а потому отказался верить Баграмяну. Он запросил Москву. Вечером 17 сентября разрешение по радио, наконец, получили. Но сверхдорогое в такой момент время было упущено. Правда, хладнокровный Шапошников послал следом ободряющее (и издевательское по существу) указание следующего содержания: «Больше решительности и спокойствия. Успех обеспечен… Пробивайтесь… на Лохвицу, Ромны…» (2, с. 197).

19 сентября 37-я армия оставила Киев. В этот момент немецкие дивизии уже рассекали боевые порядки 26-й и 37-й армий. 20 сентября они были разрезаны на три «котла», а 5-я и 21-я армии, разделившись на отдельные группы, стали самостоятельно пробиваться на восток. Войска Юго-Западного фронта как организованная сила прекратили существование. Остальное было делом судьбы.

Удалось выйти из окружения группам работников штаба 21, 26, 37-й армий во главе с их командующими генералами В.И. Кузнецовым, Ф.Я. Костенко и А.А. Власовым, а также отдельным отрядам под командованием генерал-майоров К.С. Москаленко, П.П. Корзуна, А.И. Лопатина, И.Х. Баграмяна. Но П.М. Кирпонос и В.И. Тупиков погибли. Командарм 5-й армии, чья армия сыграла существенную роль в оборонительных боях на Украине, М.И. Потапов попал в плен.

Неожиданная для Сталина катастрофа Юго-Западного фронта серьезно повлияла на его решительное прежде настроение. 27 сентября Ставка издает приказ о переходе к жесткой обороне, в котором требовалось «лишь в случае необходимости предпринимать частные наступательные операции для улучшения своих оборонительных позиций» (1, т. 4, с. 116). Понадобилась гибель целого фронта, чтобы Верховный Главнокомандующий осознал бесперспективность бесконечных плохо подготовленных наступлений. Правда, не надолго…

После разгрома Юго-Западного фронта перед противником открывались радужные перспективы ударить двумя танковыми группами на Курск и Харьков, а затем, оставив полевым армиям задачу продвигаться к Дону, повернуть – Клейсту на Таганрог-Ростов в тыл Южному фронту, Гудериану на Тулу, в тыл Брянского фронта. Операция сулила скорый успех, так как почти 400-километровую линию нового Юго-Западного фронта, которым теперь командовал С.К. Тимошенко, прикрывала жидкая цепочка из наспех собранных стрелковых дивизий и одного кавалерийского корпуса. Вместо этого танковые группы были брошены на расходящиеся направления. Причем на группу Гудериана пришлась лесистая местность, что сильно помогло советским войскам при обороне.