Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

В 1937–1939 гг. Сталин провел генеральную чистку вооруженных сил страны, после которой армия стала совершенно послушной ему. И небоеспособной! Если, конечно, ей не противостоял в несколько раз меньший по силам противник, вроде финской армии, и если войска не возглавляли остатки не добитых в ходе репрессий кадры командиров «старой» выучки Тухачевского – Уборевича.

Подбор высших военных кадров – это еще один из сталинских провалов. Выдвинутые им после чистки командные кадры в 1941 г. ничем замечательным себя не проявили. К середине 1942 г. почти все скороспелые командные кадры «сталинского призыва» – командующие фронтами, армиями, мехкорпусами либо завершили свою военную деятельность в «котлах», погибнув или попав в плен, либо ушли на вторые роли. Среди заканчивающих войну военачальников не осталось ни одного из выдвиженцев 1937–1940 гг. Командовали фронтами на завершающем этапе:

– три подчиненных Уборевича (Жуков, Мерецков, Рокоссовский);

– один выдвиженец войны – Черняховский (начал войну командиром дивизии);

– остальные относятся к людям с нормальным, т. е. без феерических скачков, послужным списком. В 1937 г. Говоров, Толбухин, Петров были комбригами, Еременко, Конев – комдивами, Баграмян, Малиновский – полковниками. Войну они начали в звене корпус – армия – штаб округа. Это нормальный служебный рост, определяемый объективным спросом на толковых командиров в ходе войны.

Просто позорным фактом является то обстоятельство, что все четыре предвоенных маршала с 1942 г. «отведены» в тыл. Один (Кулик) разжалован в генерал-майоры. Заканчивали в тылу все военачальники, выходцы из 1-й конной армии (маршалы Буденный, Ворошилов, Тимошенко и генерал Городовиков). А ведь за каждым из них шлейф проваленных операций, понапрасну пролитая кровь.

С учетом избиения военных и технических кадров впору было поставить вопрос о вредительской деятельности секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина. И любой ульрих или вышинский проголосовали бы за расстрел через 20 минут после рассмотрения содеянного. Но тем и хороша профессия диктатора, что все ошибки списываются на других, а специально подобранные историки обеляют и возвеличивают преступника.

Защитники Сталина ссылаются порой на то обстоятельство, что репрессируемые часто также не были ангелочками. Да, это так. Маргинальная природа большевизма вовлекала в свою орбиту людей, способных на жестокость в любой форме. Ненависть и нетерпимость (якобы «классовая») являлись составной частью официальной идеологии большевистской версии марксизма. Ничего другого от типично левацкого течения в революционном движении и ждать нельзя было. Но с приходом и упрочнением у власти, т. е. с потерей своего маргинального, подпольного существования, происходит неизбежное обмирщение ее представителей («обуржуазивание» по терминологии фанатичных сторонников былой подпольной чистоты умонастроений). С годами они становятся нормальными людьми, выполняющими свои гражданские функции в обществе. Такую эволюцию, например, проделал Бухарин. Трагедией для страны стала насильственная попытка прервать этот естественный процесс. Сталин в 1936–1938 гг. вновь вверг партию в маргинальное состояние. Он распространил новую гражданскую войну со своим народом, начатую в 1929 г., на партию. Все животное, низменное, столь характерное для гражданской войны – этой войны без правил – было поднято со дна и стало знаменем борьбы. От людей, в сущности, требовалось одно – стать подлецами и преступниками, доносить друг на друга, обливать грязью своих недавних товарищей, сослуживцев, а самим раболепствовать. Процесс «оцивилизовывания» кадров был грубо прерван. Искусственность подобной «классовой борьбы» доказывает то обстоятельство, что члены политбюро, активно участвовавшие в репрессиях, сразу после смерти диктатора свергнули и осудили их.

Для качественного управления маргинализация обертывается колоссальным уроном, хотя происходит известная консолидация власти. Страх цементировал государственную дисциплину. Именно этот фактор – «твердая дисциплина» – обычно приводит в восторг ценителей Сталина. На деле же происходило разложение Власти. Общество теряло гибкость. Скрепы между «верхами» и «низами» держались в немалой степени благодаря насилию. Правдивая информация вытеснялась приукрашенной. И как следствие – гром среди ясного неба: вчера еще было все хорошо, «жить стало веселее», а сегодня – развал, кровь, слезы. При сильном толчке централизованная, казавшаяся сверхпрочной империя стала неожиданно разваливаться.