Испытание временем

Ладонь висела в воздухе, чтобы ненароком не размазать одну полоску. Она была нужна. Обязательно. Эта полоска дополняла образ или выделяла линию лица я не знала. Как не знала и того, что мною движет все это время.

Я забывала смотреть за полотно. Я не кидала взгляд в противоположный угол и не искала продолжения моей черточки. Зато полотно заполнялось черными оттенками.

Краем сознания я уловила зов тела. Кажется по руке бегут мурашки. И вяло подумала, который раз по счету за сегодня? Подумала и больше не обратила на это внимание. Потому что на меня смотрела бездна. Она захватила меня в плен и больше не было меня в этой комнате. Не было звуков игры на гитаре, не было веселого щебета девочек.

Черные угольки будто живые сохранили в себе тлеющий огонек. И огонь этот переливался точно закат на воде. Прямой взгляд из-под густых бровей зацепился за мой и не отпускал. А может этого не хотела я сама. Чем больше я рассматривала нарисованные глаза, тем сильнее попадала в их плен. Я открывала душу, приглашала и доверялась. Иного варианта просто не было. Я его оставила.

И снова вяло подумалось, что их хозяин смотрит точно так же — проникновенно, обжигающе. Он может проникнуть так глубоко, как никто другой. И делал он это легко, без особых усилий.

Рука застыла в воздухе. А взгляд прошелся по пышным ресницам, острым скулам, губам. Чуть искривленным в обыкновенной усмешке. Пальчик повторил точные линии нарисованных губ, но смог почувствовать их жар и мягкость.

Каковы они могут быть?

Такие же жестокие, как и слова? Или колючие, как взгляд?

Острое желание пройтись по ним снова не отпускало до тех пор, пока в сознание не ударился чужой голос.

— Анечка.

Я вздрогнула. Кажется, бабушка звала меня не один раз.

— Подойди ко мне.

Не особо рассматривая рисунок в полном сознании дела, я переставила листы местами. Что-то потянуло меня спрятать получившийся портрет.

На столе, за которой сидела бабушка, была одна тонкая папочка. А в ней лежал всего один лист. Это была грамота за…

Я тяжело сглотнула, не веря своим глазам. Я вчитывалась в текст снова и снова, не представляя как это может быть.

В принципе это может быть, но только не со мной.

— Да, Анечка, это правда. Еще месяца два назад я отправила парочку твоих работ в государственную олимпиаду по живописи. И, как видишь, два портрета получили награду. Точнее ты выиграла.

— Не может быть, — прошептала я, но широко улыбаясь. Я все еще не верила в свои способности, но верила бабушке. Она обмануть не смогла бы.

— Ты ошибаешься. Ты выиграла призовой фонд, который можешь потратить только ты и по своему усмотрению. А главное ты получила приглашение на обучение в один из институтов в Польше.

Счастью моему не было предела. Тут же посыпались искренние поздравления, пожелания удачи и фразы, что все были в курсе и все верили в меня. А после по такому случаю все вместе выпили чаю с фирменным пирогом из груши и смородины на террасе бабушки. Улыбка не сходила с моего лица еще долго. И когда помогали мыть посуду, и когда собиралась домой.

Уже в самом конце рисунок попался на глаза и я вытянула его откуда-то с середины чистых листов.

Оттуда на меня смотрел Максим, прекрасный в своей невозмутимости и родной в своей дерзости. По велению сердца даже маленький шрам над верхней губой перенесся на бумагу.

Радостное событие ждало меня и дома.

Глава 11

Глава 11

— Тамара Ивановна звонила, — повторила мама, когда я пересекла гостиную.

Был глубокий вечер. Во дворе цвела сирень. Ее запах проник в дом через открытые двери и окна. Путь до дома я прошла в легком дурмане, вся счастливая и приветливая. Меня не пугало абсолютно ничего и я осмелилась пройтись по главной улице, где к вечеру собралась основная наша молодежь. Я не завидовала друзьям, собравшимся вместе, чтобы погулять, не грустила и не терзала себя глупыми мыслями.

У меня даже нога не болела. Так прекрасно было в душе.

Я получила самый выигрышный билет в своей жизни даже не стремясь к этому. А что будет, если я целенаправленно буду держать путь?

Может я войду в историю?

Эта мысль так комфортно чувствовала себя в голове, что я не сразу обратила внимание на тон стоявшей на пороге матери.

— Она рассказала чем ты на самом деле занимаешься на уроках. Не боишься провалить экзамены, Анна?

И такая тяжесть навалилась на плечи. Мгновенно, до дрожи в ногах.

— А где отец?

— Еще в городе.

Понятно. Отец как раз недавно попал в аварию, когда машина переехала по его рукам. Для врача-хирурга это стало шоком. Отец буквально за пару недель поседел и постарел. Сколько он больниц увидел. У скольких врачей был. Все говорили, что дрожь не излечить и только в одной ему дали надежду. Правда, мама всегда говорила, что они просто тянут деньги и требовала уехать за границу.

— Мама, давай поговорим открыто, — я тихо вздохнула, когда провалилась в мягкость дивана. — Я не стану скрывать что это правда. Но уверяю тебя, что это никак не повлияет на экзамены.

— Почему тогда Тамара Ивановна так за тебя переживает?

— Так ли оно на самом деле?

— Что ты имеешь в виду?