Испытание выживанием (СИ)

Нервы мои сдали конкретно. Я зашагала из стороны в сторону, готовая крушить все в этой чертовой лаборатории, которая все никак не может дать мне то, что нужно.

— Сколько еще тебе нужно образцов?

Я практически подлетела к Кейну, он даже слегка отогнулся от меня на своем кресле, а потом вспомнил свое утреннее падение и решил больше не рисковать, а потому встал и отошел подальше. От меня.

— Дело не в количестве!

— Да знаю я!

— Тогда зачем спрашиваешь? Я не знаю! Никто не знает! Мы буквально море прочесываем гребнем!

Кейн тоже начал кричать, и тоже начал нервничать. Вместе нервничать было почему-то приятнее и странным образом успокаивало нервы, словно мы делили одно напряжение на двоих.

Я сделала два ну очень глубоких вдоха, чтобы унять внутреннего Халка, подошла к Кейну, схватила его за плечи и заставила посмотреть на себя.

— Кейн, что нам делать?

Я говорила спокойно, ровно и всеми силами своего еще человеческого мозга посылала ему флюиды с требованием не говорить «Я не знаю», а дать ответ, дать направление. Только он может его определить.

Не знаю, что конкретно сработало, может, мои брови домиком, может, моя цепкая хватка, под которой хрустели его сухожилия в плечах, но флюиды были услышаны.

— Нам нужен всего лишь один. Самый выдающийся из них. Только один. Но правильный! — ответил он, глядя мне в глаза, не моргая.

Так мы и стояли и смотрели друг на друга, ища ответ загадке в друг друге.

— Выдающийся, — повторила я. — То есть отличающийся, непохожий на остальных.

Паззл начал складываться, причем так молниеносно, что через пару секунд я уже била себя по лбу за то, что не догадалась раньше.

— Я знаю, кто нам нужен!

С этими словами я бросилась к ноутбуку и залезла в облако. Найти нужный видеофайл было несложно, а потом я усадила Кейна перед ним и начала сбивчиво рассказывать про троицу зараженных, которые пришли в наши окрестности, следуя за Лилит. Я указывала Кейну на каждый кадр, где видела их, и заставляла его соглашаться со мной в том, что их поведение было нелогичным. Они отличались ото всех остальных. Они умели наблюдать и не ввязываться в переполох миграции, потому что были охвачены одной конкретной целью. Им нужна была Лилит! Они хотели ее вернуть. Чем это не проявление более развитой формы интеллекта? Привязанность формируется многомерными нейронными связями, возможно даже как раз всеми одиннадцатью уровнями сознания, потому что этот резкий всплеск химических компонентов затрагивает память, эмоции, рефлексы и потребности. Да черт возьми, во все времена человеческой истории любовь становилась причиной войн и союзов, любовь вела человека по пути прогресса, любовь же могла разрушить все к чертям. Любовь романтическая, дружеская, эмпатическая и извращенная. Привязанность! Вот был мой ответ.

Кейн слушал, не перебивая, пересматривал видеозаписи несколько раз, перематывал на те места, где поведение зараженных казалось ему самым нелогичным.

Когда я замолкла, давая ему время обдумать на этот раз мою теорию, он не торопился с ответом. Я же начала прыгать рядом с ним, заставляя уже что-нибудь сказать.

— Есть в них что-то.

Я едва поверила своим ушам. Но Кейн повторил:

— И именно в нем. Он словно лидер в их тройке. Посмотри, как они следуют за ним.

Кейн водил пальцем по монитору вдоль траектории неспешного бега подозреваемого гения, но мне не нужно было смотреть, я эти видеокадры наизусть запомнила. Сердце заполнилось невыразимой радостью оттого, что Кейн согласился со мной.

Наконец, он выпрямился и задал логичный вопрос:

— Как нам его найти?

Оказывается, мне всего-то нужна была поддержка Кейна, чтобы увидеть такой простой и опять же логичный выход из тупика.

— Я их слышу, — начала я, и вдруг стало страшно от той идеи, что я собиралась предложить, — в моем мозгу есть аппарат, который улавливает их сигналы. Нам всего лишь нужно увеличить его мощность.

Сначала Кейн не понимал, к чему я клоню, но он быстро догнал меня в туннеле озарения и мы уже плечом к плечу шли к этому яркому свету в конце. Кейн вдруг отшатнулся, но я не собиралась отступать.

— Кейн, у меня мало времени. Мы не можем бегать по лесам вслепую и искать его!

— Да, но то, о чем ты просишь, заберет у тебя последние остатки!

— Так скажи, сколько времени у меня будет?

Кейн продолжал отступать, а я напирала, как Отелло, который сейчас задушит эту трусливую истеричку.

— Тесса, нет!

— Сколько?

— Я не стану этого делать!

— Сколько времени у меня будет?

— Может, пара часов! Не больше!

Я задумалась. А потом посмотрела на преследовавшего меня Робокопа. Тот снова сидел в прозрачном пластиковом стаканчике с лаком для ногтей в одной руке и кисточкой — в другой, и жал плечами, мотая головой.

— Двух часов мне хватит, — калькулировала я в уме, не дождавшись подсказки от Робокопа.

Да и с чего ему мне подсказывать? Он же на вирус работает!

— Тесса, черт тебя побери, ты не осознаешь последствия!

— Как раз-таки осознаю! Сколько еще мы будем гоняться за ними в попытках найти недостающие части генома?

— У тебя еще есть неделя!

— Да какая разница, если все это время мы пробегаем вхолостую?!

— А если нет?

— А если да?