Испытание выживанием (СИ)

— А если твой план провалиться, и этот зараженный окажется не тем, кто нам нужен?

— Тогда у меня больше нет гениальных идей!

Кейн завел ладони за затылок и взлохматил волосы, пытаясь избавиться от наваждения. Но это был не сон, а самая настоящая реальность. Реальная реальность. Дерьмовая такая, подлая, как и всегда.

— Как только я дам тебе человеческую кровь, вирус в твоем организме активируется на весь свой потенциал, и я уже никак не смогу замедлить процесс превращения, — наконец произнес Кейн после долгого молчания.

Но у меня уже был ответ на его приговор:

— Да какая разница, когда помирать, через два часа или через неделю, если шансы одинаковы?

Кейн смотрел на меня уже похоронным взглядом. Теперь я знаю, как он будет смотреть на меня через плексигласовое стекло, когда я буду валяться в боксе с оторванной от тела башкой.

— Но если шансы одного из сценариев выше хоть на миллиметр, я готова рискнуть. А ты?

Мне и не нужно было спрашивать, он же исследователь! Эти чокнутые извращенцы и садисты готовы человека выпотрошить ради удовольствия. Чего плохого в том, чтобы превратить человека в лысое голодное чудовище? На один опытный экземпляр больше.

Кейн опустил глаза. Я ухмыльнулась. Строит из себя праведника и борца за этику, когда всей своей душой принадлежит к числу живодеров, готовых принести в жертву любого ради собственного благополучия. Эх, не хотела бы я стать его домашним питомцем. И уж тем более любовницей. Хотя…

На этом я свои мысли остановила и побежала поднимать с постелей свою изнеженную роту, чтобы вытащить их на последнюю охоту, обещающую стать грандиозной.

— Нет, нет и еще раз нет! План дурацкий! План дерьмовый! Кто его придумал? — неистовствовал Томас в пижаме посреди лаборатории, в которой собрались все.

С сонных пташек сошла вся нега ночных грез, когда я объяснила им свой план.

— Я, — ответила я.

Томас злостно зыркнул на меня.

— Я ж говорю, тупой план! Она же всего лишь дурочка с автоматом!

— Эй! — такого оскорбления из уст собственного брата я не могла стерпеть.

— Извини, Тесс, но ты не ученая. Ты стратег, ты убийца. Пожалуйста, разрабатывай планы перехвата, охоты. Но ты не исследователь! И ты не можешь предлагать превратить тебя в монстра, чтобы получить суперсилу! Это, блин, не фильм про супергероев!

— Тесс, это голимое самоубийство, — поддакивал Зелибоба.

— Самоубийство — это потерять единственный шанс на успех! — возразила я.

— По мне так лучше еще недельку погоняться за этими чудиками, — кивнула Перчинка.

Предатели! От Падальщиков я такого не ожидала.

— Реально, Тесс. А если не сработает? Тогда мы потеряем тебя не через неделю, а через два часа, и возможно, тот шанс, про который ты говоришь, ускользнет от нас. Ты все же лучше всех справляешься с охотой на них, нам до твоих навыков убийцы еще расти и расти, — Малик тоже не поддержал мою гениальную идею зрелищного суицида.

Ребята молча переглядывались. На их лицах читалась растерянность и страх, все эти эмоции были мне понятны. Но ни один их них не убедил меня в том, что моя идея обречена на провал. Тогда я решила воспользоваться козырем, в котором была, как ни странно, уверена.

— Кейн, твое слово последнее, — обратилась я к нему.

Он округлил глаза, наверное, даже собрался возразить, но потом признал наконец одну простую истину: он всегда был для них главным авторитетом, все его идеи, даже самые тупые, беспрекословно исполнялись. Не за мной пойдут эти оболтусы. Не за Зелибобой с Перчинкой. Они положат свои жизни на тропу, что предложит Кейн.

Ну а я была уверена в том, что Кейн не сможет отказать своему иезуитскому приспособленчеству, которое давало ему возможность с чистой совестью произвольно толковать аспекты морали, трактовать нравственность от ситуации к ситуации в том ключе, в котором ему было нужно. И сейчас принцип спасти жизнь человеку столкнулся с непомерными амбициями исследователя, который может спасти целый мир, пожертвовав лишь одной жизнью.

— Сделаем так, как предлагает Тесс.

Я даже впала в экстаз от собственной правоты. Остальные же впали в решительный протест, Томас был громче всех:

— Меня что вообще никто не слышит?! У нас демократия или как?

— Очнись, у нас здесь апокалипсис, и кто ученый, тот и водит, — ответила Божена.

Ей, как никому другому, доставляла удовольствие идея о моей возможной скорой кончине.

— То есть вместо обещанной недели, Тесса превратится в монстра через пару часов? — спросила Куки голосом, полным грусти.

— Я пошла за лопатой, — Божена развернулась и вышла из лаборатории.

— Ребят, хватит хоронить меня заживо. План нацелен на то, чтобы воспользоваться потенциалом вируса и найти нужную особь. Какая разница, кто из нас подохнет по пути?! — взревела я.

От моего заявления у Хайдрун округлились глаза.

— Сколько можно ходить по бортику бассейна, боясь прыгнуть? Утонешь, так утонешь. Нет, так научишься плавать! Сколько еще лет вы будете сидеть тут в горах в полном одиночестве? Пока не вымрет последний человек на земле?

— Тут хорошая сауна, — шепотом произнес Ульрих.

И я смерила его испепеляющим взглядом.