Испытание жизнью

За ужином Елена ещё раз убедилась, что ужиться в этой семье ей будет очень не просто. Если дома каждый ел из своей тарелки, то здесь все ели из общей глубокой глиняной тарелки, по очереди забирая еду деревянными ложками. Дома её не ограничивали в еде, если она просила добавки, то не было отказа, здесь же на это даже намёка не было.

Когда молодые легли в постель, Елена тяжело вздохнула и прошептала на ухо Захару:

– Ну, вы и жмоты, неужто, всегда так мало едите? Так есть хочется.

– Не, в праздники по боле. Потерпи, утром поговорю с мамкой. Но я почему-то сыт.

Захар совсем не понимал, что шестнадцатилетней девушке такого крупного телосложения просто необходимо хорошее питание для роста и полноценного развития молодого женского организма. Но тем ни менее старался по возможности подкормить её. Работая в поле отдавал свою долю из приготовленного Ульяной обеда. Часто покупал в сельмаге гостинцы.

VIII

Не прошло и года, только молодая семья стала обживаться, Захару пришла повестка явиться в райвоенкомат для призыва на срочную воинскую службу.

На призывной пункт провожали сразу нескольких парней из ближайших деревень. Толпа из родственников и друзей призывников медленно под звуки гармошек продвигалась к призывному пункту в Холм-Жирковском. Мужики попутно с выпивкой наставляли молодёжь по поводу воинской службы, хотя большинство совершенно не представляло, что это такое Красная Армия. Женщины попытались причитать, но были остановлены мужьями:

– Что завыли, дуры. Не на войну уходють.

На призывном пункте военком произнёс краткую речь о великой чести служить в Красной Армии и о долге перед Родиной. Разрешил родителям попрощаться с сыновьями и скомандовал погрузку в машины.

Перед тем, как Захар влез в кузов грузовика, Лена подбежала к нему, обняла и прошептала на ухо:

– У нас будет ребёночек, – и оттолкнув добавила, – Ну иди. Береги себя.

Родственники ещё долго стояли, провожая взглядами грузовики, которые были еле-еле видны из – за тучи пыли, поднятой колёсами.

Трясясь в кузове Захар долго не мог опомниться от сказанного Еленой, «Я буду отцом. Смешно и странно».

В общем-то, его одолевало двоякое чувство. С одной стороны, ему было жаль расставаться с любимой женой, особенно после такой новости. С другой стороны, перед ним открывалась возможность посмотреть Мир. До сегодняшнего дня он и бывал-то только в Дорогобуже да в Вязьме.

Призывников привезли на станцию Канютино и с пересадкой повезли на сборный пункт в Смоленск.

Пересадка была на станции Сафоново. До поезда на Смоленск оставалось больше трёх часов.

– Слушайте внимательно, – сопровождавший призывников лейтенант оглядел помещение вокзала и повысив голос продолжил, – Всем подойти ко мне. Слушайте и выполняйте, это приказ. До отхода поезда три часа. Дорога к месту дислокации… Чтобы вы поняли, разъясняю: дислокация это место постоянной службы. Дорога предстоит дальняя, поэтому тем, кто не запасся продуктами, приказываю: пока есть время сходить в продмаг и закупить продукты, столько, чтобы хватило на две недели.

– А, если нет денег, – спросил из толпы ребят рыжеволосый парень, – У меня, например, ни копейки. Думал, нас государство обеспечит.

– Государство конечно обеспечит, если сможет это сделать в пути. Деньги займите у товарищей или на крайний случай у меня. Из солдатского пособия отдадите, когда будете получать.

Несколько человек, шумно обсуждая, что из продуктов лучше купить, покинули вокзал.

Захар развязал небольшой мешок, собранный заботливой рукой Лены. Каравай ржаного хлеба, большая пластина солёного сала, около трёх десятков яиц, ржаные лепёшки, несколько свежих огурцов, пучок зелёного лука, горсти две стручков гороха и завёрнутая в газету соль составляли всё содержимое мешка. Он с удовольствием понюхал сало, «Наверняка взято в тайне от мамки. Такой кусище». Он несколько раз поочерёдно понюхал то сало то хлеб. Нащупал в кармане перочинный нож, который передал ему Григорий, «Интересно, могу ли я перекусить? Нет наверно без команды нельзя». Покопался в мешке и в уголке обнаружил завёрнутые в тряпочку деньги, «Верно батя втайне от мамки положил».

– Можно чем-нибудь поживиться? – склонился над ним один из парней.

Захар молча дал ему одно яйцо и отломил половину лепёшки.

– Своё надо иметь, – он тоже откусил от лепёшки кусочек, «Тёщина работа. Только она может печь такие вкусные. Когда это Ленка успела сбегать в Бетягово?». Вспомнил, что приходил брат Лены Мишка, «Он и принёс».

В свёртке из газеты, который был среди продуктов, лежала опасная бритва, помазок, маленький латунный стаканчик и небольшое полотенце, «Батя позаботился». Он развернул полотенце. На уголке было вышито: «Береги себя и возвращайся домой». Захар аккуратно сложил всё обратно в газету и затосковал о доме и о родных ему людях, поняв вдруг, насколько они ему дороги.

По вокзалу объявили о скором прибытии поезда Москва – Смоленск. Пассажиры похватали свои вещи и поспешили на перрон, шурша шелухой от семечек, покрывающей пол.