Испытания

Партизаны уже успели подобрать наши мешки с оружием, так что все было в порядке, осталось только скрыться. До леса добрались быстро, несмотря на нелегкий груз. Транспортом лесных вояк были телеги, аж три штуки. Лошадки мирно жевали сено, возницы покуривали. Мы быстренько устроились на подводах и направились в глубь леса по малоезженой, но вполне сносной дороге.

Отряд у партизан оказался небольшим, человек шестьдесят. Просто в будущем слышал, что будут и более крупные, а этот вот такой. Вечером, после того как партизаны «отбили» шифровку о нашем прибытии, мы отдыхали в компании командира отряда. На удивление, им оказался бывший милиционер из Ровно, по фамилии Костюк. Кстати, именно туда мы и пойдем за Кохом, а не в столицу Украины. Тот устроил себе резиденцию в провинциальном городке, не желая обустраиваться в Киеве. Да мне, в общем-то, все равно. Думаю, вообще полезу в город только для разведки. Нужно разузнать о поездках гауляйтера по другим городам, помнится, он частенько наведывался в Кенигсберг, вот и посмотрим, врали историки в будущем или нет.

– Товарищ Грачев, думаю, с вашим немецким в городе будет сложно, – предположил командир отряда.

– Тоже не питаю иллюзий по этому поводу, – согласился я. – Одно дело пост обмануть, совсем другое – находиться среди немцев. Но я буду стараться, тем более по легенде я контужен и ранен, буду заикаться, это дает время на обдумывание фраз.

– У вас в группе есть вообще кто-нибудь, кто хорошо знает язык?

– Наш радист. Изучал давно, опыт имеет большой, вот ему легче было бы, но как боевик он слабоват, – откровенно ответил я. Здесь, в землянке командира, присутствовали только мы с Бортником да партизанский командир и комиссар.

– Как же вы будете задание выполнять? – удивился комиссар.

– Ну, уж это, товарищи командиры, наше дело. Перед вылетом нам сообщили, что у вас хорошая агентура в Ровно, поэтому, надо сказать, ваш отряд и выбрали.

– Есть такое дело, – кивнул командир, – кто-то остался во время захвата города, кто-то позже появился, но люди есть.

– Нам нужно, чтобы ваши люди понаблюдали как следует за объектом, хотя бы неделю, думаю. Тогда появится хоть какая-то информация.

– Хорошо, напишите все, что интересует, связной передаст.

В ответ я покачал головой:

– Не выйдет. Только лично могу поставить задачу.

– Так они же в городе! – воскликнули разом командир с комиссаром. – Мы их сюда и не вытаскиваем, чтобы подозрений не было. Гестапо у немцев работает отлично. С начала года уже шестерых наших отловили. Да и эсэсовцы еще те звери!

– Повесили?

– Конечно, – махнул в отчаянии командир.

– Ясно, – замолчал я, а подумав минуту, продолжил: – Но в городе-то я могу с ними встретиться? Хотя бы с одним.

– Это можно устроить, – кивнул, соглашаясь, командир отряда Алексей Александрович.

– Тогда подумайте сами, с кем лучше свести нас, выйдем под утро, время у вас есть.

Мы ушли спать, так как ужинали прямо во время беседы с партизанами. Правда, пришлось перед сном надеть вражескую форму и сфотографироваться, но это быстро. Остаток ночи проспали прекрасно, никто не мешал, ничего рядом не грохало, хорошо в тылу у врага, тихо. Проснувшись – нас разбудили, – умылся и вышел из землянки на воздух. Вроде май вот-вот начнется, а с утреца еще прохладно. Зябко поежившись, накинул ватник, хотя мне его скоро снимать. Форму нам уже подготовили, вражескую, конечно, с документами тоже почти закончили, печать делают. Вообще, я был в шоке от талантов здешней молодежи. Парнишка лет четырнадцати так искусно управлялся с сапожным ножом, что зависть брала. Из куска резины – по виду, так это вообще бывшая подошва от сапога – он вырезал точную копию немецкой печати, той, что используют в комендатуре. Понятно, что делал с образца, но все же это очень трудно.

Нас «сделали» какими-то важными интендантами. Не то проверяющими, не то контролирующими, не суть. Важно другое, с такими бумагами мы пройдем любые проверки. Конечно, попади в гестапо, и пипец, надеюсь, что до этого не дойдет.